Тайна миссии женщины

Глава 10-я: Тайна миссии женщины

Вопреки ожиданиям, Лель не предложил выпить по чарке перед продолжением разговора. Мизгирь смотрел на нового друга с ожиданием и надеждой. Выпить хотелось. Там за бревенчатой стеной дома его жена Марфа и ее одноклассник - любовь юных лет Бобыль. А вдруг, их прежняя любовь тлела все эти долгие годы? А вдруг, их прежняя любовь возьмет, да и разгорится с новой силой, как в революционной песне, из искры возгорается пламя. Такие революции ни к чему!

• О ней думаешь?, - прозорливо догадался Лель. - Думаешь, чем это они там занимаются?

Мизгирь кивнул, признаваясь в том, что не может справиться с нарастающей ревностью.

• Может, нальешь?, - понадеялся Мизгирь на попытку утолить сердечную боль вином.

Лель отрицательно покачал головой и даже сдвинул рукой початую бутылку на край стола.

• В серьезном разговоре вино - не помощник!, - Лель казался абсолютно трезвым, хотя еще совсем недавно они немало выпили вдвоем. - Серьезное дело - только на трезвую голову! Я вот раньше стихов пьяным не писал!
  

Мизгирь что-то такое о ком-то слышал, но не стал искать в памяти. Разговор, предстоящий разговор ожидался стать важным. Важным для понимания чего-то важного. И Лель не стал тянуть кота.

• Вот ты постарше меня. Пожил больше. Знаешь жизнь… Кто, по-твоему, женщина? Кто для тебя, например, твоя жена? - Лель замолчал, давая понять, что задал вопрос и ждет на него ответа.

Женщина? Жена? Не то чтобы Мизгирь не задумывался об этом. Напротив, размышления об отношениях мужчины и женщины, в частности, его отношения с женой были частыми темами для размышлений, но и только. Окончательного мнения на этот счет Мизгирь не имел. Поначалу, с момента первой и единственной влюбленности все казалось высоким, светлым и простым, но свадьба и семья переменили точку зрения Мизгиря. Родились дети, и мнение переменилось снова. Потом семья стала местом, куда он возвращался со службы или боевой командировки. Сейчас его семья - это только жена и дом, в котором они живут вдвоем. Так кем же все это время была его жена? Для него…

• Мужчина привык мерить женщину по себе, - завершил свою паузу в разговоре Лель. - Мужчинам кажется, что женщина всегда та и такая, какой нужна ему в данный момент - по сиюминутному порыву, прихоти, страсти или по сезону его пути, этапу профессии и жизни. Если мужчине кажется, что женщина соответствует его ожиданиям, соответствует ему самому, то она - правильная женщина. Стоит только мужчине усомниться в таком соответствии, как, словно по волшебству, женщина становится другой, как если бы правильной и не была. А дело-то вовсе не в женщине. Ты думаешь, что женщина меняется, должна меняться вслед за изменениями мужчины, по его настроению?

Лель снова замолчал. Мизгирь снова искал ответ на вопрос, и снова непростой. Вернувшись назад в прошлое и пройдя, пробежав, окинув взглядом воспоминаний свою жизнь, Мизгирь не мог не признать, да и не могло быть по-другому, что он меняется от этапа к этапу своей жизни. Все это время ему казалось, что вместе с ним меняется и его жена Марфа, но так ли это? А может, все иначе?

• Знавал я многих женщин!, - напел строчку из песенки Лель, обрывая цепочку мыслей Мизгиря. - Ты знаешь одну, а я знал многих. Я мог сравнивать, и знаешь, кроме различий, я находил общее. Сначала почувствовал что-то общее для всех женщин, но поначалу от меня ускользало, что именно. Наверное, попытка догадаться, уловить это нечто заставила меня искать, а значит, узнавать все новых других женщин.

В те времена я был обласкан славой. От поклонниц не было отбоя. Я выбирал, завязывал знакомство и отношения, влюблялся, женился, жил с очередной  женщиной семейной жизнью. Я не был ловеласом или казановой, не был ходоком - так уж патриархально я был воспитан.

Когда на фоне разных характеров проявлялось что-то неуловимо общее для всех женщин, я сначала ошибочно, неверно понимал общее в существе женщин, как корыстную озабоченность и циничную прагматичность. Казалось, все женщины только и делают, что нещадно эксплуатируют мужчин - безжалостно, с холодной расчетливостью. Я приходил в разочарование, огорчался, отчаивался, напивался… убеждался, что не имеет смысла искать хотя бы крупицу святости в женщине.

Я бросал одну женщину и находил другую. Так повторялось. Я ошибался. Как глупо я ошибался в том, что же это общее в существе женщины, что есть суть каждой женщины! Открытие настолько поразило меня, ошеломило, что я, подобно постигшему суть вещей мудрецу или алхимику, нашедшему философский камень, решил, что жизнь стоит того, чтобы заплатить ей за постижение великой тайны. С тех пор я здесь, но это уже другая история…

Лель замолчал. Он не закончил, по обыкновению, свою речь вопросом, но остановился, как умелый писатель, на самом интересном.

• Лель! Я хочу знать тайну женщины!, - говоря это, Мизгирь почувствовал, что к жгучему интересу, как к бочке меда ложка дегтя, примешался страх - а вдруг, как и в случае Леля, постижение истины вызовет утрату смысл жизни?
• А не боишься?, - лукаво ухмыльнулся Лель. - Я дорого заплатил за тайну. Жизнью!
• Говори!
• Ну, что ж! Ты сам для себя все решил! Слушай!

В единственное окошко комнаты Леля заглянул лунный свет, и отразившись от граненой пробки графина с водкой, высветил пылинки в воздухе. Вокруг головы Леля образовалось подобие ореола, как у святых на иконах.

• Помнишь ту библейскую историю, в которой Бог сотворил женщину из ребра мужчины?, - приступил к раскрытию тайны Лель, и дождавшись кивка Мизгиря, продолжил. - Конечно же, сказка! Иносказание. Сказка - ложь, да в ней намек! Что скрыто за сказкой? Правда, конечно!

Бог, судя по всему, наделил мужчину миссией - изменять этот мир по замыслу Бога, то есть, стать руками Бога. По большому счету, у Бога других рук и нет. И вот стал человек творить, да не всегда получалось по высшему замыслу. Чаще творились безобразия. Наущать и наказывать не помогло. Вот тогда-то, наверное, от отчаяния Бог дал женщине особую миссию.

Мизгирь словно плыл по волнам, как серфингист на доске, боясь слететь с волны и страстно желая движения, скорости, полета на гребне волны. Показалось - остановись сейчас Лель, он и сам выведет, дойдет, откроет тайну. Лель не дал. Может, не доверил, не позволил ошибки.

• Миссия женщины… - править мужчину, - отчетливо произнося слова, выдал Лель. - Править, в смысле, исправлять. Направлять, в смысле, возвращать на путь истинный. Уловил глубину божественного замысла?

Мизгирь кивнул головой, но Лель снова не поверил ему.

• Что, по-твоему, следует из такого положения вещей?, - и Лель сделал паузу, дожидаясь ответа, но Мизгирь молчал. - Во-первых, из особой миссии женщины следует, что у нее прямая связь с Богом. Всегда! Каждое мгновение жизни! У каждой женщины!

Лель говорил нараспев или речитативом.

• Во-вторых! Если женщина не будет править мужчину, разумеется, в соответствии с образом и подобием, то мужчина не выполнит божественного замысла, возвеличится до демона или деградирует до скота.

Лель снова замолчал. Он часто дышал. Лоб его покрылся испариной, глаза смотрели в пустоту. Казалось, он выдохся, обессилел, ушел в себя. Мизгирь ждал. Должно быть что-то “В-третьих!”.

• И в-третьих!, - вернулся к жизни Лель. - Если мужчина остается человеком, благодаря женщине, то он, мужчина ей, женщине определенно что-то должен.
• Что?, - поторопился Мизгирь.
• Быть благодарным!

Из глаз Леля потекли слезы. Он не вытирал их, оставляя течь по щекам. Мизгирю отчего-то стало остро жаль его.

Лель налил себе из бутылки в чарку и выпил, после чего рухнул головой на стол, успев подстелить себе свою руку. Уснул.

В голове Мизгиря словно собиралась, близилась к завершению сборка картины из пазлов. Мизгирь приближался к разгадке тайны женщины. Бесконечно, неизмеримо близкой он ощутил вдруг Марфу. Нестерпимо захотелось ее прижать к себе, защитить или… найти защиту.

Мизгирь подошел к бревенчатой стене, прислушался. Показалось, что там, за стеной слышится гул голосов. Мизгирь провел ладонью вдоль бревен, как если бы стер с оконного стекла изморозь. В стене появилось окно, настоящее окно, и за его стеклами в освещенной свечами горнице он увидел сидящих за столом друг напротив друга Марфу и Бобыля. Кровь ударила в голову.

Мизгирь провел ладонью в обратном направлении, и окно исчезло. Теперь он рукой прочертил в воздухе перед бревнами контуры двери. Появилась дощатая дверь. Он потянул за дверное кольцо и открыл дверь. Мизгирь вошел в горницу Бобыля.