"Автомойка +" - 4

“Автомойка +”

(фантастический роман)

Глава 4-я, в которой молодежь доказывает свой профессионализм, а стриптиз с горячим финалом оставляет материалы для шантажа, от чего поневоле вспоминается Мата Хари

Изначально науки развивались ради пользы применения, потом ради попыток понять суть явлений, но по-прежнему, чтобы избегать опасностей и извлекать пользу. Это уж потом науки стали видом развлечений, и пользы стало, как от Теории большого взрыва - каши не сваришь.

В отличие от зверей, у которых столкновение с природой лишь формирует условные рефлексы на базе безусловных, человек отыскивает причинно-следственные связи. Заметив, что задница нагревается, вплоть до ожога, когда съезжаешь на ней по траве с горки, человек узнает о способе нагревания предметов трением. Если тереть палку о палку, они начинают тлеть и загораются. Это способ получения огня трением. Когда добывание огня в результате экспериментов привело к выбору породы дерева, размеру палки и вращению ее между ладонями, это стало методом. Когда  в мысленных моделях расстояние между атомами увеличивалось, и они, ударяясь друг о друга, передают энергию, это стало теорией - научным описанием сути явления. Со временем человек продвинул науку во многих областях, вот только знание о себе самом и других людях свернуло со столбового пути науки на боковые тропинки все менее адекватных моделей, объясняющих человеческое поведение. Такова психологическая наука, где слово “наука” надо бы закавычить.

Тем не менее, там, где человека нужно знать для дела, появилась прикладная психология. Еще не наука, но уже метод. Прикладная психология примитивна и добротна, как метод добывания огня трением. Покупая товар, нужно корчить рожи, демонстрировать отсутствие нужды в нем и критиковать его качества. Так надежно добиваются снижения цены. В этом же духе исполняется прикладной метод флирта, емко сформулированный поэтом: “Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей!”. Есть методы выведывания, чтобы в разговоре с человеком узнать то, что он скрывает и рассказывать не хочет. Этому обучают в некоторых профессиях. Прикладная психология.

Саныч опознал выправку, походку, жесты, выражение лица еще на подходе гостя к автомойке. Когда тот вошел в дверь, Саныч сложил детали в портрет. Типаж был знаком. Что за границей, что здесь, на родине, сотрудники спецслужб выглядят одинаково, похожи, как родственники. Саныч подобострастно-приветливо заулыбался вошедшему и слегка склонился, но так, чтобы не раскрыть того, что опознал профессию. Как старательный, недалекий, слабохарактерный старик, дорожащий своей, может, последней работой и живущий мыслями о приработке к мизерной пенсии. Не знал Саныч только одного, и потому гадал: с какого захода начнет чекист. В том, что это госбезопасность, Саныч был уверен на все сто.

Мужчина направился к буфетчику и за эти несколько шагов успел проделать положенную работу. Оставил входную дверь приоткрытой, осмотрел помещение - потолок, освещение, стены, окна, двери и пол, мебель и оборудование, прислушался к звукам, распознал мелодию и источник звука, шум воды за внутренней дверью, оценил буфетчика, запнувшись отчего-то на мгновение, пересмотрел стоящую задачу, подобрал подходящую линию поведения и настроился на нее.

Вот только что он представлял собой базовую модель. Среднего роста, среднего телосложения, неброских черт лица, без усов, без очков, не длинно подстриженный, одетый в темные брюки и светлую рубашку. Барсетка. Если бы был портфель, чином был бы повыше. До сорока. Майор или подполковник. Старший оперуполномоченный.

За пять шагов от стойки буфета старший опер преобразился в правдоподобного менеджера среднего звена среднестатистической московской компании. Похож!

-    Добрый день!, - адресовал сотрудник буфетчику, и Саныч узнал голос одного из вчерашних поздних посетителей. - Мы тут с другом выгнали из гаража машину его отца. “Волга”! ГАЗ-24! Хотим ее в порядок привести. Ну, помыть там, пропылесосить, натереть пластик, почистить кожу…

-       О! “Волга”! Завидую! Это раритет!, - Саныч произнес мудреное слово со вкусом. - И помоем, и пропылесосим, и натрем, и почистим! Будьте любезны! В лучшем виде! Вот только домоем клиента! А то, может, стаканчик свежесваренного кофе? Сам сварю на газу! И выпечка на закуску! Жена печет! Золотые руки!

Сотрудник счел предложение подходящим, чтобы разговорить болтливого и недалекого старика.

-     С удовольствием выпью вашего кофе с выпечкой!, - и сотрудник сел за крохотный столик, коих помещалось целых три. - Помню, лет пятнадцать назад открыл я свой первый бизнес. Шиномонтаж! Думал, прогорю! Заработки-то сезонные! Весной да осенью. Мастерская была на отшибе. Вот как ваша автомойка на пустыре. Как вы выживаете тут?

“Классика выведывания!”, - оценил Саныч и решил подыграть.

-        Да как-то выживаем! Кто-то да заедет от случая к случаю, - Саныч лукаво по-простецки подмигнул и, склонившись над прилавком, будто по секрету, добавил. - А этот часто заезжает. Тот, что моется. Может, по дороге ему, а может, кто из девок понравился! У нас тут целый бабий батальон! Целых три красавицы! Автомойщицы!

Саныч выразительно пожал себе грудь и увидел, что сыграл хорошо - сотрудник попался на приманку простоты.

-     Наверное, по дороге, - высказался гость. - Да! Мы видели кого-то. Перед нами ехал. Какая-то темная иномарка…

-        Вот точно! Правда ваша! Цвета фиолета! Ого!, - сделал вид, что разошелся, Саныч. - Раз в неделю! Будьте любезны! Как штык! И хороший какой! Спокойный. Может, ученый...

Санычу нужно выяснить дополнительные детали, чтобы сложить картину из пазлов. Айтишник-программист. Гостайна. Важный проект. Две машины ведут айтишника в “коробочку”, плотно. Два опера, приехавших в ночи. Следили и потеряли. Трекер спутникового слежения. Клиент, возможно, иностранец. Смерть от сильнодействующего яда в смазке презерватива. Да еще эта трагедия с женой айтишника. Плохо, что во все это оказались втянутыми его девушки, да и он сам. Если спецслужба начнет копать, то перекопают все и до всего докопаются. За себя Саныч не боялся, но вот девушки… Что же делать?

Оперативник методично двигался к нужной ему информации. Где их учат этому? В вузах этому не научат. Разве что есть среди преподавателей ветераны, хлебнувшие лиха. Станут травить байки да в лицах показывать все эти приемы-приемчики, а молодежь, охочая до практики, возьмет да и попробует. Ну, или повезло молодым чекистам начинать службу под началом старых, что не ленятся, не гнушаются самим показать пример, походить с молодыми на явки, помочь с вербовками…

-   Бывают такие тихие да странные, - продвигался к своим интересам сотрудник. - Вот у нас в компании есть один айтишник. Гений! Да только странный весь. Молчит. Не женат. Думали девственник или голубой, а потом на корпоративную вечеринку привел такую красавицу, что все и ахнули. Девчонка - модель, а он рядом с ней, как… Квазимодо!

Саныч похлопал глазами, будто не знает этого персонажа Гюго. Почуяв линию подхода, старик задумался, как вывести Любу из игры и прекратить ее связь с клиентом-айтишником.

-             Может, и такой же, как ваш, да только девушки у нас работают серьезные, ответственные, не позволяют всякого такого прочего! - Саныч уверился, что оперативники пасут именно клиента любиных психологических разговоров. - Да и пусть заезжает! Все копеечку заработаем! Вот и вы, добрые люди, не случайно к нам заехали!

Саныч с удовольствием наблюдал, как сотрудник насторожился, и намеренно подержал паузу, насмешливо глядя тому в глаза.

-              Не случайно, отец! Откопали вот раритет, и надо его привести в порядок. - сотрудник, по-видимому, свернул опрос буфетчика.

-            Вот, кажется, и место освободилось для вашей ласточки!, - Саныч видел на мониторе, как из бокса выехал задним ходом чистенький фиолетовый “китаец” айтишника.

Водитель за рулем “Волги” склонил голову, изображая, что ищет что-то в бардачке. Что ж! Профессионалы! Будут ли теперь мыть свою “Волгу”? Если останутся, значит будут разрабатывать девушек. Это плохо! Очень плохо! Нужно что-то делать! Все трое девушек подходят на вербовку, но Люба, конечно, лучший вариант - у нее прямой контакт с айтишником. Чекистов не остановить, как невозможно остановить танк. Если только…

Водитель “Волги” точь-в-точь похожий видом и манерами на своего товарища, только немного моложе, закатил машину в бокс и вышел из-за руля. В бокс присеменил Саныч.

-   Наденька! Душенька! Обслужи клиента по высшему разряду! Важные гости!, - старик был похож на полового дореволюционного кабака. - Уж ты, постарайся, милочка!

Улучив момент, незаметно, Саныч смело и недвусмысленно провел ладонью по надиным ягодицам, чем удивил и утвердил ее в своих подозрениях на счет старика.

-     Любаша! Любаша!, - закричал Саныч елейно, пытаясь докричаться до Любы в конторке. - Иди-ка к нам, голубушка! Такие люди приехали! Такие люди! Посиди с нами в буфете. Я кофейку сварю. Поговорим по душам с хорошим человеком.

Люба выпорхнула из конторки и подошла к Санычу. Он обхватил ее за талию и увлек из бокса в буфет, также неожиданно опустив свою ладонь на попу девушки. Люба тоже вспомнила о подозрениях Нади.

Обе помнили предупреждение Саныча о каких-то проверяющих. Вольность рук старика и та, и другая поняли, как своеобразный сигнал действовать недвусмысленным образом. Обе, в каком-то смысле, почувствовали, что Саныч знает, что делать, и о чем просит. Каждая приняла самостоятельное решение.

Надя жеманно взяла за руку, кажется, растерявшегося водителя “Волги”, отвела его в конторку, усадила за стол на вертящийся офисный стул и открыла жалюзи внутреннего окна конторки, выходящего в помывочный бокс. Сама Надя вернулась к машине и кокетливо помахала ручкой водителю.

Оперативник обрадовался возможности осмотреть комнатку, бумаги на столе и пожалел, что с собой нет миниатюрного радиомикрофона, чтобы спрятать его где-нибудь и слушать разговоры автомойщиц в течение месяца, пока не сядет элемент питания. Однако осмотреть комнатку не удалось. Взгляд молодого мужчины был намертво прикован к зрелищу.

Считается, что некоторые люди похожи на некоторых животных. В движениях Нади явно угадывалось что-то кошачье, а хищная натура делала ее, скорее, пантерой, чем домашней кошечкой, отирающейся о хозяйские ноги. Надя не столько мыла старую черную “Волгу”, сколько потягивалась, выгибала спину и сгибалась в пояснице так, чтобы явить единственному зрителю наилучший женский ракурс, прошитый в генной памяти каждого мужчины - тот самый “вид сзади”.

Вот неуловимое движение, и Надя осталась в одной лишь маечке, мокрой от воды и дающей соскам показать свое возбуждение. Еще через пару секунд и она, маечка, полетела вдогонку к комбинезону. Надя осталась нагой. Пена на ее теле делала ее похожей на Афродиту с известной картины, где та выходит на берег в пене волн. Вот только Надя не прикрывалась стыдливо ладошками. Наоборот. Открывала себя так, чтобы приковать внимание зрителя, и приковала.

И вот финал! Опершись руками на капот “Волги”, Надя медленно водила влево-вправо задом, наклоняясь все ниже, пока явно не открылось виду ее лоно. Не управляя собой, совершенно по-животному рыча, из конторки вырвался водитель, расстегивая брюки на ходу. Он подлетел к Наде и вонзился в нее…

Все кончилось довольно скоро. Надя с трудом удерживалась от куража. Могла бы закричать: “Насилуют!” и тем смутить проверяющего. Могла бы проворковать колдовское: “Ты - мой герой!” и приворожить его. Однако Надя не знала замысла Саныча и лишь скользнула мышкой в душевую, подхватив с кафельного пола свою разбросанную одежду.

Не менее эпично развивались события в буфете. Этот день Любы должен был пройти в конторке у кассового аппарата, и она была в обтягивающей блузке и короткой юбочке с оборками. Эти предметы одежды и стали ее оружием. Люба сидела на стуле прямо напротив гостя и глубоко дышала. Так, что блузка натягивалась и вырисовывала грудь с упругими сосками. Затем Люба стала перекладывать свои ножки с ноги на ногу как Шерон Стоун в криминальном триллере. Любаша определенно знала об основном инстинкте мужчин.

Догадавшись о настроении Любы и ее замысле, Саныч поспешил найти предлог, чтобы удалиться.

-  Кажется, дождь собирается! Пойду проверю закрыл ли окна в своем “Москвиче”, - и старик вышел.

Усевшись на водительское сиденье своего автомобиля, Саныч поделал что-то с зеркалом заднего вида, что под лобовым стеклом, и вместо отражения появилось изображение из камеры в буфете. Затем он снова что-то сделал, и картинка поделилась на две половики. Слева в мыльной пене извивалась Надя, справа раздвигала колени Любаша.

Движения коленей Любы замедлялись, амплитуда увеличивалась. Взгляд проверяющего притягивало магнитом того, что открывалось все более явно его взору. Люба откинулась на спинку стула, юбочка натянулась на раздвинутых коленях и лоно оказалось на свету. Во всей своей тщательной выбритости. Щель приоткрылась, показав розовую плоть.

Проверяющий подался вперед и был готов наброситься на девушку, но она опередила его. Люба встала со своего стула, сделала шаг к мужчине, толкнула его ладонями, чтобы он откинулся на спинку стула, и присела перед ним на корточки. Любашины пальцы проворно расстегнули мужские брюки, достали восставший член, и Люба накрыла его своим ртом.

Когда все было кончено, Люба встала, взяла со стола салфетку, собрала в нее сперму изо рта, скомкала и бросила в мусорную корзину. Затем она вышла из буфета в бокс и вернулась в конторку, чтобы, дождавшись Надю из душевой, прополоскать рот и почистить зубы.

Перемещая взгляд с одного экрана на другой, Саныч с удовлетворением отметил мастерство девушек. Он, конечно, не рассчитывал на подобные инициативы. Все, чего он хотел, так это оставить девушек наедине с чекистами, чтобы опытные психологини раскрутили гостей на откровенный разговор, а уж Саныч бы сделал нужный ему анализ содержания. Разговоров же не было вообще.

Сложившееся, было, мнение о высокой профессиональной подготовке сотрудников спецслужбы было несколько остужено невоздержанностью мужчин, потерей их контроля над собой. Женщины часто используются именно для этого, и много опытных разведчиков пали жертвой любовных чувств да и просто секса с подосланными к ним агентами-женщинами. Кстати, Мата Хари была как раз из их числа.

На левой половине зеркала заднего вида оба сотрудника молча кивнули друг другу и сели в свою служебную “Волгу”. Водитель мигнул фарами, и жалюзи ворот открыли выезд. Они уехали.

Саныч вернулся в буфет, нашел в столе целофановый пакет, надел на руку и достал из мусорной корзины смятую влажную салфетку. Этот образец спермы он убрал в морозильную камеру холодильника. Подумал, что хорошо бы заиметь и другой образец, но не знал, успела ли Надя принять душ. Он решил лишний раз не беспокоить девушек. События же складывались так, что все они все больше становились их участниками. Девушки определенно в опасности. Саныч спасет их.

1 июня 2018 года.

Вагон московского метро.