Разбитая чашка

Разбитая чашка

(фантастический рассказ)

Арчибальд смешно скосил глаза к носу. Он в оба глаза рассматривал трещину в фарфоровой чашке, пока пил из нее воду. Вода была невкусной. Видимо, мальчик налил воды прямо из под крана.

Антошку рассмешили скошенные глаза. Получилось по-клоунски. Скрывая смех, мальчик повернул голову вправо, дожидаясь, пока старик допьет.

Воспользовавшись этим, Арчибальд одним глотком выпил воду и поднес чашку к глазам. Трещина в фарфоре змеилась от центра донышка к краю. На мгновение трещина засветилась оранжевым огнем, напоминая расселину вулкана, в которой пышет яркая магма.

Это была она - неразбитая чашка. Вид у нее был древний, что понятно, но хозяева не выбросили треснутую посуду. Да и как она оказалась бы у этих людей, если только не по известной причине.

В этот момент чашка выпорхнула из рук, и Арчибальд ошеломленно проследил глазами ее траекторию. В дверях рядом с мальчиком стоял старик с чашкой в руке.

-       Попил? Иди!, - спокойно и твердо сказал старик и добавил, обращаясь уже к мальчику. - Я же запретил тебе открывать дверь посторонним! Я не разрешаю тебе брать мои вещи! Марш к себе в комнату!

-       Но дедушка!, - попытался возразить Антошка, на что дед даже не посмотрел в его сторону, давая понять, что разговор закончен, и внук скрылся в глубине квартиры.

Арчибальд проследил за мальчиком и снова выпустил из виду старика, а тот пристально вглядывался в незваного гостя.

-       Вот оно что! За чашкой пришел!, - констатировал старик и нехорошо улыбнулся. - Что собираешься делать? Ты видел трещину. Одно движение, и чашка разобьется, а с ней…

-       Нет! Не надо! Я ухожу!, - поспешно отреагировал Арчибальд и начал разворачиваться от открытой двери.

-       Зачем же? Погоди! Я кое-что хочу узнать!, - старик явно был уверен в себе, словно был соизмеримо с Арчибальдом силен, но это вряд ли.

-       Как тебя зовут?, - прямо спросил Арчибальд, уже понимая все необходимое, но все же желая убедиться.

-       Боливар! Боливар Иванович! Это тебе что-то говорит?

-       А тебе?, - переспросил Арчибальд, надеясь понять, насколько Боливар осведомлен в тайне.

-       А что, по-твоему, должно сказать мое имя?, - в ответе Боливара Арчибальд почувствовал некую надежду.

-       А как пишется это редкое имя? “Ба” или “Бо”?, - уже почти в лоб спросил Арчибальд, гадая, знает ли хранитель неразбитой чашки о второй букве своего имени, в которой…

-       Бо! Бо - ли - вар!, - где ты собираешься писать мое имя? На стене подъезда?, - отшутился Боливар, давая еще больше надежды Арчибальду.

Если Боливар не знает всех деталей этой древней истории, то его можно  попытаться перехитрить, и тогда… Главной же была задача отобрать неразбитую чашку и утилизировать ее, лишая колоссальной разрушительной силы.

-       А деда твоего звали Би…, - Арчибальд сделал паузу, чтобы узнать полное имя предшествующего хранителя наразбитой чашки.

-       Биллиард. Смешное имя, да?, - улыбнулся Боливар.

Арчибальд мысленно отсчитал гласные буквы алфавита. Боливар был четвертым по счету хранителем неразбитой чашки. Значит, он может знать много, но при передачи тайны от деда к внуку что-то могло быть упущено.

-       Биллиард через “е” или через “и”?, - прямолинейно проверял гипотезу Арчибальд.

-       Да какая разница? Что ты докопался до грамматики?, - легкое раздражение Боливара было естественным. - Мне нужно у тебя кое-что спросить.

Арчибальд кивнул. Кажется Боливар не знал о правиле имени хранителей - вторая буква должна быть гласной и следовать порядку алфавита. Первая буква имени хранителя означала литеру самой чашки. Это всегда согласная, а поскольку неразбитых чашек было изначально тринадцать, согласных букв алфавита хватало. Имя же самого Арчибальда не означало ничего. Вернее, не было связано в тайной неразбитых чашек. Это было просто имя мага. Древнего. Четырехсотлетнего. То есть, не обычного человека. Он был ровесником истории с неразбитыми чашками. Непростая история.

-       Это правда, что мир будет разрушен, если чашка разобьется?, - подал голос Боливар.

-       У тебя должен быть еще один внук, которого зовут Бу…, - не ответил, но задал свой вопрос Арчибальд.

-       Ну вот! Еще один вопрос про имя, но это не главный вопрос. - вернул разговор к своему интересу Боливар. - Мир действительно разрушится?

-       Не представляю, какое имя можно придумать на “бу”?, - держался своей тактики Арчибальд.

-       Буревестник! Ничего другого я не придумал! Ты не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить родителей, - кажется, Арчибальду удалось отвлечь Боливара от опасного вопроса.

Со временем затея Верховного Мага воспринималась все более как ошибка, а поначалу все просто вдохновились его идеей. Шутка ли - заключить все зло мира во всех его частных проявлениях в пространство фарфоровых чашек, а затем разбить их все разом, навсегда уничтожив зло. Нужно было методично расколошматить чашки молотком, чтобы было надежно, но Верховный Маг, определенно из позерства, а маги исходно - люди, просто бросал чашку за чашкой с высокой скалы на каменистый берег моря. Тогда несколько чашек, а именно тринадцать, но необъяснимым причинам не разбились. То ли попали на рыхлый песок между камней, то ли на клубки выброшенных приливом на берег водорослей.

Другое было странно. На каждой из неразбившихся чашек появилась трещина. Чашки собрали и принесли Верховному Магу, ожидая, что тот разобьет их надежным способом, но он поколдовал над ними и сказал, что что-то пошло не так. Во-первых, изначально помещенное в еще целые чашки зло в неразбившихся чашках ушло в трещину, связав себя намертво с каждой из этих тринадцати этих уцелевших чашек. Во-вторых, в какой чашке какое зло оказалось скрытым таким неплановым образом, Верховный Маг понять не смог. Это были тринадцать видов зла из тех шестидесяти шести исходно заключенных в чашки. В-третьих, Верховный Маг предположил, а потом на практике это подтвердилось, что разбившиеся чашки не уничтожили каждая свое зло, и сбой произошел из-за неразбившихся чашек. Это означало, что затея провалилась. Но хуже всего получилось в-четвертых. Теперь каждая неразбитая чашка, разбившись, грозила уничтожить весь мир. Кто-то не поверил Верховному Магу, посчитав, что так он пытается как-то нивелировать неудачу, но автор попытки был непреклонен. Наразбитые чашки теперь придется хранить как зеницу ока.

Долго рядили, много вариантов рассматривали, но решение нашли. Ужасная судьба мира наступит, только если такие чашки или одна из них будут разбиты намеренно, как часть магии. Не доверяя магам, чашки поручили на хранение людям, после ряда магических ритуалов ставшим надежными хранителями неразбитых чашек. Информацию о таких хранителях держали в тайне от магов. Знали немногие. Для пущей надежности выделили группу смотрителей и мудреную кодировку чашек и хранителей, время от времени меняя место хранения чашек и людей. Удивительным образом подобная защита опасных для человечества чашек держалась три сотни лет.

Но вот однажды Верховный Маг увидел что-то свое, необычное, недоступное магам помельче. Неразбитая чашка под литерой “Б”, спрятанная в потомственной династии хранителей, стала давать о себе знать, словно разрушительное зло рвалось наружу. Предстояла, на первый взгляд, обычная операция передачи чашки “Б” новой линии хранителей. На эту работу отрядили Арчибальда, и вот он стоит на лестничной площадке первого этажа московской пятиэтажки, а перед ним с неразбитой чашкой в руке стоит хранитель Боливар, в поведении которого проглядывает что-то очень не то. Только сейчас Арбибальд начал понимать это. Все более явно казалось, что Боливар что-то задумал, и это очень и очень…

-       Как тебя зовут?, - прервал затянувшуюся паузу Боливар.

-       Арчибальд!, - почти машинально ответил маг и продолжил додумывать мысли о происходящем.

-       Ты ведь маг, Арчибальд? Значит, у тебя есть некоторые знания, - Арчибальд кивнул, и Боливар продолжил. - Кто-нибудь из ваших когда-нибудь проводил какие-нибудь расчеты вероятности крушения мира в случае разбития чашки.

Арчибальд застыл, догадываясь, к чему клонит хранитель и напрягся. Все дело в том, что хранители защищены от магов, попытайся маги воздействовать на них. Раньше процедура изъятия чашек проходила безболезненно - хранители расставались с чашками, в соответствии с заложенной в них программой, забывая в последующем, что были хранителями, и только лишь необычные имена оставались с ними словно на память.

Этот случай был явно в чем-то иным.

-       Продолжай!, - только и оставалось магу-смотрителю.

-       Все очень просто!... Ну, не так чтобы совсем, но… Короче! Исходные данные или “Дано”. Шестьдесят шесть чашек и столько же видов зла. Тринадцать не разбились. Какое в каждой зло - не известно. Так вот!, - Боливар вдохнул воздуха, и было видно, что он думает на очень высоких оборотах. - Разберемся с вероятностями! Есть какая-то вероятность крушения мира от разбивания одной из чашек, но… Есть и вероятность равнозначности  чашек или их разновероятная причинность стать концом света. Понимаешь?

Арчибальд честно помотал головой. Для него это была непостижимая математика, а на магическое подключение к этой области потребовалось бы время, которого, кажется, нет.

-       Я объясню! Тринадцать чашек с трещинами. Есть вероятность того, что каждая из них имеет одинаковую разрушительную силу, - Боливар оглянулся влево и вправо, словно искал, на чем бы нарисовать и написать формулы, - Для упрощения. Все тринадцать чашек одинаково опасны или все тринадцать одинаково не опасны. Затем вероятности, что опасны все тринадцать, двенадцать, одиннадцать и так далее до нуля. Соображаешь?

Арчибальд снова отрицательно помотал головой.

-       Это уже совсем другая формула вычислений вероятности!, - почти радостно воскликнул Боливар. - Если же значение имеет то, какое зло в каждой из чашек заключено, и от этого зависит условная разрушительная сила… Ведь зло-то разное, хотя и не известно какое. Значит, появляются сложные комбинации. Все более и более сложные. Ты понимаешь, что это значит?

Боливар не стал дожидаться подтверждения от Арчибальда, для которого высшая математика оказалась неприступной вершиной.

-       Если учесть все факторы и переменные, то в случае разбития одной этой чашки, - и Боливар поднял перед собой фарфоровую чашку с трещиной. - Вероятность конца света ничтожно мала.

Боливар замолчал, впившись взглядом в глаза Арчибальда. Теперь маг все понял. Вот в чем дело! Хранитель усомнился в выводах Верховного Мага, да еще и с математической выкладкой!

-       Сейчас я докажу! Антошка!, - позвал внука Боливар, и мальчик тут же появился - наверное, подслушивал. - Неси ноутбук и открой программу расчета вероятностей!

Мальчик сбегал за ноутбуком, сел прямо на пол по-турецки и застучал пальцами по клавиатуре.

-       Покажи нам расчет самой высоковероятной комбинации, - скомандовал дед, и внук снова застучал по клавишам и заскользил пальчиком по тачпаду.

-       Вот, дедушка!, - и внук развернул к нему ноутбук экраном монитора. - Один случай на десять в двадцать первой степени!

Боливар взял ноутбук в руку и поднес к глазам мага.

-       Ты видишь? Десять в двадцать первой степени! То есть почти невероятно!, - с этими словами Боливар выпустил чашку, и та полетела на бетонный пол лестничной площадки.

В глазах Арчибальда застыл ужас. Боливар смотрел на него с победной улыбкой. Через мгновение с миром произойдет что-то ужасное!

-       Дедушка! Ожидаемое ничтожно вероятное событие обусловлено детерминацией следующего ряда: “Разбитая чашка - крушение мира”. В материальном мире эта причинно-следственная связь действительно невероятна, но ведь событие произойдет одновременно в некоем параллельном мире, где, возможно, не работают законы физики, а работают законы метафизики. Значит, и линейная математика для метафизического пространства не подходит! Эвклидова геометрия остается здесь, в нашем мире, а в другом мире - нелинейная логика!, - с этими словами сидящий на полу по-турецки Антошка как будто машинально поймал в ладонь летящую чашку и стал подбрасывать ее на манер теннисного мяча.

-       Возможно, ты прав, внук!, - Боливар задумался, но кажется, не хотел проиграть в споре. - Если событие происходит одновременно в материальном и метафизическом пространстве, то мы имеем право говорить лишь о доле влияния линейных и нелинейных законов на воображаемой шкале, а это тоже можно рассчитать  с вероятностью для каждой пропорции…

-       Да, но нельзя забывать, что абсолютное преимущество метафизического над физическим автоматически дает стопроцентную вероятность гибели мира!, - мальчик осекся и, наверное, упустил бы чашку из руки, создавая новую угрозу миру, но чашку подхватила рука Арчибальда.

Маг бережно положил чашку за пазуху своей ветхой одежды и осторожно попятился по ступенькам лестничного марша. Дед и внук продолжили свой спор, а мир снова был спасен - ведь его снова и снова кто-то спасает.

Сергей Александрович Русаков.

24, 28 июля 2020 года.

Борт самолета “Москва - Владикавказ”.