"Автомойка +" - 10

“Автомойка + “

(фантастический роман)

Глава 10-я, в которой бригада эпидемиологов оказывается оперативно-технической бригадой, а два разговора с двумя автомойщицами открывают неожиданное, заставляя вспомнить нелегальную работу за границей.

Предчувствие предупредило Сан Саныча о каких-то грядущих событиях. Так бывало всякий раз, когда давала о себе знать обонятельная галлюцинация. Своего рода, знак. Чаще всего, запах яблок. Какого-то хорошо знакомого с детства сорта. Правда, срабатывало это не всегда. В случае с отравившимся англичанином никакого запаха не было. Возможно, потому что тот случай был случайным. Запах яблок говорил, что приближается логически предопределенное, детерминированное событие.

Размышляя об этом, Сан Саныч держал на экране монитора кассового аппарата в поле зрения квадратик изображения с видеокамеры, направленной на дорогу вдоль автомойки. В другом квадратике переодевалась в рабочую форму приехавшая на работу Люба. Сан Саныч по своей настоящей природе не был охальником и смотрел на дорогу, пока Любаша сверкала незагорелыми ягодицами и пышной грудью.

В свое время ему мешала такая стыдливость. Давняя история. Первым местом оседания разведчика-нелегала стала Мексика. После легализации, через три года ему предстояло перебраться в США. Сан Саныч, а тогда Габриэль Баррозо, должен был прожить в Мексике три года. Через год Габриэль начал собирать свою первую резидентуру. Необычную. Из проституток. Вернее… Нет, не из тех, что стоят на улицах “Красных фонарей”. Везде, даже там, где проституция под запретом, есть женщины, зарабатывающие деньги сексом. Правда, выглядит это как более или менее постоянные отношения с мужчиной, который только догадывается, что он не один. На деле же, такие женщины встречаются с несколькими мужчинами на их квартирах или в гостиничных номерах, которые обычно снимают женатые мужчины. В самом простом случае у одной такой женщины есть постоянные клиенты, вызывающие ее по телефону. Особый род “девушек по вызову”. Из них-то и предстояло набрать семь агентов для резидентуры.

В весьма криминальной Мексике девушки по вызову часто стараются примкнуть к надежному сутенеру, чтобы тот защищал от бандитов. Профессия еще та. Однако задание не выбирают. Сильные разведки не брезгуют вариациями Маты Хари. Клиентами девушки по вызову могут оказаться важные источники информации. Кто-то связанный с американцами или американцы, приезжающие в приграничный город Тихуана отдохнуть на побережье или работающие в вынесенных из США в Мексику офисах американских компаний.

Тихуана была выбрана с расчетом на перспективу. Город слыл передовиком по переправке в Штаты нелегальных мигрантов. Через три года Габриэль завершил выполнение задания и перебрался в США. Сначала в смежный с Тихуаной город Сан-Диего. Там его новую резидентуру наполнили домработницы, нанятые в богатые дома эмигрантки из Мексики. Позднее, уже ближе к завершению командировки, Габриэль перебрался в Лос-Анджелес, и снова резидентура.

Габриэль Баррозо стал фотографом. Известным. Его фотографии женщин были наполнены красотой, и при этом не были слишком откровенны, как в журналах “Плейбой” или “Пентхаус”. Сделать портфолио у известного мастера было пунктом плана киноактрисы - от начинающих карьеристок до знаменитостей. Жены богатых бизнесменов и политиков заказывали у Баррозо семейные фотоальбомы. Габриэль читал лекции и вел мастер-классы в Американской киноакадемии. Агентами в резидентуре стали разные женщины. Удалось проникнуть даже в Калифорнийский технологический институт, который и был ключевым пунктом задания. Пришлось освоить программирование и прочие информационные технологии, чтобы не запутаться в собираемой информации.

В самом начале нелегального пути, работая сутенером в мексиканской Тихуане, приходилось как-то выкручиваться, отбиваясь от домогательств проституток. В конце командировки, в американском Лос-Анджелесе приходилось отбиваться от предложений работать на эротические или порнографические издания. Заметное целомудрие фотографий стало козырной картой маэстро Баррозо. При этом он знал женщин очень хорошо. Как конгломерат психоаналитика, священника и гинеколога. Да. Его агентура “залетала”, заражалась венерическими заболеваниями, получала разрывы влагалища и ануса, влюблялась, разлучала семьи разрабатываемых клиентов, выходила замуж, рожала детей или делала аборты. Женщины считали его кем-то вроде брата. Не стеснялись его. Он же, не смотря на жесткие реалии и прагматизм, сохранил стеснительность.

Взгляд скользнул на окошко в мониторе с видом внутри конторки автомойщиц. На работе появилась Верочка. Как обычно, с опозданием. Она разделась, покрутилась перед зеркалом и подошла к Любе. Та сидела за столом и что-то делала в компьютере. Вера погладила Любу по плечам и запустила ладони под ее комбинезон, сжимая груди. Люба замерла, подняла голову и повернулась к Вере. Та потянулась губами к Любе и стала целовать. Этого раньше Саныч за девушками не замечал. Включил звук. Говорила Люба. Она освободилась из объятий Веры.

-    Вера! Ты чего это? Ты где этого нахваталась? Мы же договорились, что между нами не может быть никаких отношений!, - мягко, но решительно выговаривала подруге Люба. - Мы запутаемся! Мы не сможем работать! Мы не любовницы! Не сестры! Даже не подруги! Мы - коллеги…

Саныч залюбовался Любой. Она нравилась ему все больше. Стала бы отличным агентом, доведись ему собирать новую резидентуру, но… Заслуженная пенсия!

В поле внешней камеры въехали сразу два автомобиля. Два микроавтобуса. Одинаковые. На обоих надпись по борту: “Санитарно-эпидемиологическая служба”. Машины подъехали к воротам автомойки.

“Вот оно к чему пахло яблоками!”, - облегченно от наступившей определенности вздохнул Сан Саныч. - “Явились, не запылились!”.

Сан Саныч вышел из буфета к машинам, не забыв выключить в кассовом аппарате, что должно выключить. Приехали “технари” - сотрудники оперативно-технической службы контрразведки. Поработают, вмонтируют незаметные глазу видеокамеры и микрофоны. Будут видеть и слышать все, что делают и говорят на автомойке. Девушки, клиенты и сам Сан Саныч. Разумеется, делать все это “технари” будут тайно, а для этого…

-   Здравствуйте! Кто здесь старший на автомойке? Проводятся санитарно-эпидемиологические мероприятия!, - уверенно начал старший бригады технарей, опытный и матерый.

-  Дык! Я здеся, как бы за старшого, а чего случилось-то?, - ответил, настраиваясь на игру Сан Саныч. - Вроде бы мы ничего… Это…

-        На пустыре обнаружен труп собаки с признаками чумы, - задвинул легенду старший. - Обработаем помещение изнутри и снаружи. Так полагается!

Сан Саныч изобразил удивление и растерянность, встав, как вкопанный. Его обходили вылезшие из машин эпидемиологи. С большими сумками, рюкзаками и демонстративными баллонами распылителей.

-     Пройдем! Покажете, где нам сосредоточится. Кто еще есть на автомойке? Соберите всех!, - распоряжался старший. - Петров, перепиши у всех паспортные данные и посмотри документацию!

Саныч провел всех в буфетик, а сам скользнул в помывочную, распахнул дверь конторки и … Под босса-нову, на максимальной громкости льющуюся из мобильного телефона на столе, Люба и Вера танцевали. Люба скинула лямки комбинезона. Тяжелые ее груди колыхались в такт движениям. Любочка, наоборот, была в маечке-топике. И всё. Округлая ее попка выписывала танцевальные фигуры.

-    Да вы что?, - с порога перекрикивая музыку возмутился старик. - У нас очередная проверка, а вы… Одеться немедленно! Одеться и выйти в буфет! С личными вещами и телефонами!

Любе он кинул ее майку, лежавшую на столе. Веру шлепнул ладонью по заднице, когда та наклонилась, надевая юбочку.

Саныч вернулся  к технарям. Он знал, что ему и девушкам предложат покинуть здание и вернуться через два-три часа. За это время технари нашпигуют потолки и стены автомойки оперативной техникой. Наверняка найдут камеры и микрофоны, которыми пользуется Саныч, но они напрямую ни к чему не подключены, пусть технари думают, что это их какие-то коллеги установили когда-то и зачем-то. Могут демонтировать или перекусить проводку. Да и ладно! Ничего не поделаешь!

Саныч, не сомневаясь, связывал появление технарей с визитом накануне двух чекистов, с которыми так неожиданно для них обошлись девушки. Люба и Надя. Весьма вероятно, что интерес к автомойке вызван странным иностранцем, который то умирает с признаками отравления контактным ядом, то, воскреснув, появляется снова, напугав до обморока Веру. Чекисты выведывали у Саныча об айтишнике, с которым Люба проводит свои психологические сеансы. Люба в опасности. Любу будут вербовать. Она для контрразведки может стать ценным агентов в работе по айтишнику. Как быть? Подготовить ее, пусть согласится, а дальше… Нет! “Коготку увязнуть - всей птичке пропасть!”. Вербовка - это дорога в один конец. One Way Ticket.

-      Мы тут сделали предварительные пробы…, - старший эпидемиолог покачал в пальцах пробирку, заткнутую ватным тампоном. - Однозначно придется обрабатывать нейтрализующим раствором помещение изнутри и снаружи. Прошу вас покинуть помещение и подождать в отдалении не менее километра!

“Подержал бы ты, старшой, пробирку с пробой на чуму в руке без перчатки, без защиты глаз и дыхательных путей, без противочумного костюма, без оцепления местности и выставления санитарных кордонов. Что там у вас в ваших баллонах? Карболка? Для запаха?”, - скептически оценил легенду технарей Саныч.

-           Можно я выпечку заберу, а то зальете пестицидами!, - попросил старик.

-          Забирайте! А пестициды - это удобрения!, - разрешил старший и поправил буфетчика.

Саныч снова улыбнулся легенде. “Пестициды - это яды. Инсектициды или зооциды… Смотря, чем переносится чума. Блохами или мышами”.

-    А можно, мы на своих машинах отъедем по дороге?, - и Саныч кивнул головой в направлении от автомойки. - Или машины тоже нужно обработать спецсоставом?

Видимо, того самого спецсостава, упомянутого для легенды, у технарей не было, и старший легко согласился.

-      Конечно, езжайте! Только подальше! Машины потом помойте на своей же автомойке, - в разрез легенде согласился старший технарь.

-   А может, вы нам фарами мигнете, когда можно будет возвращатся?, - продолжил свой неопознаваемый кураж старик.

-    Да зачем? Как увидите, что мы уезжаем, так и вы возвращайтесь!, - старший, не уловив опасности для зашифровки работы, окончательно все упростил старший.

-      А ну-ка, девушки! По коням! Забираем свои машины и едем не Юг!, - и Саныч поддержал свою шутку улыбкой. - Следуйте за мной! Еду в голове колонны!

Любы и Вера сели в свои машины и завели двигатели, дожидаясь, пока старик поедет первым на своем “Москвиче”. Саныч же, сев за руль, пощелкал тумблерами, покрутил что-то в зеркале заднего вида, убедился, что изображение с его камер внутри автомойки дает нужные ракурсы, погасил экран и повернул ключ зажигания. Стартер поурчал, но не завел двигатель. Саныч проделал этот фокус трижды, затем вышел из машины, закрыл дверь на ключ и направился к “Мицубиси” Веры.

-       Что, Верунчик? Возьмешь на борт? Не заводится мой москвичок-старичок!, - и Саныч махнул рукой Любе, дескать, следуй за нами.

В кабине внедорожника, больше похожего на грузовик, было просторно. Саныч огляделся. Какие-то иероглифы на наклейках. Японские. Попробовал перевести. Похоже на человечка в шляпе с раскинутыми руками. Кажется, “Свобода”. Саныч посмотрел на Веру и улыбнулся. Что еще может сделать лозунгом молодая девушка в стадии роста личности? Вера уверенно выводила свой грузовик со стоянки.

-  Налево? Направо?, - спросила у Саныча Вера, имея ввиду дорогу, проходящую мимо автомойки через весь пустырь.

-          Налево, конечно!, - ответил старик и пошло хохотнул.

Вера присоединила этот патерн поведения Сан Саныча к своим наблюдениям. При всей очевидности, у нее на крае сознания обитала мысль, что это не обычный случай типа: “Седина в бороду, бес в ребро!”. В поведении старика оставалась еле уловимая наигранность, как если бы он старался выглядеть пошлым и похотливым, что-то прикрывая в своей сути или своей жизненной истории. Даже когда, вот только за последние дни Саныч нагло раздвинул колени сидящей на корточках голой Веры, вперившись глазами в ее лоно. Бесцеремонно обнюхал комбинезон Веры в паху, интересуясь, нет ли у нее менструации. Сегодня, подгоняя быстрее одеться шлепнул Веру по голой заднице. Что-то в Сан Саныче не так. Какое-то двойное дно. Другой человек.

Сан Саныч!, - перескочила на новую тему Вера. - А что это было? Ну, с тем, который как бы умер, а потом воскрес и снова приехал?

Саныч помолчал, подержал паузу, ожидая, не добавит ли Вера к своему вопросу чего-нибудь еще, чтобы точнее ей ответить. Вера молчала. Ждала ответа Саныча.

-   Это я так пошутил!, - непонятно ответил старик, и Вера недоуменно посмотрела на него. - Веришь ли? Я и сам подумал, было, что тот парень умер, но когда отвез его подальше от нашей автомойки, он вдруг ожил и пришел в себя. Оказывается, у него какая-то редкая болезнь, вроде эпилепсии. Короче, поговорили. Он поехал себе по делам, а я вернулся пешочком.

-         ьПогоди! А зачем же он вернулся и всех так перепугал?, - растерялась Вера.

-          А это я его попросил, пригласил заехать в гости еще раз, - Саныч довольно улыбался. - Мы же с ним телефончиками обменялись.

-       Сан Саныч! Но зачем? Зачем тебе это? Я чуть не умерла со страху!, - теперь в голосе Веры слышалось не только недоумение, но и обида.

-   Ну, как это зачем?, - Саныч посерьезнел и напустил на себя отеческо-учительский тон. - Что же это получается? Не успел посторонний неизвестный человек к нам приехать, так сразу и разделась! И сразу в бой! Вы, девоньки, совсем осторожность потеряли со своим этим бизнесом! А вдруг это какой из полиции или, того хуже, из гэбэшников? Влипнете, и не спасти вас! Я же за вас… Я же для вас… Вы же для меня, как...

Саныч натурально всхлипнул и потер глаза ладонями. Вера в ответ растрогалась, глаза ее повлажнели, и она склонила голову на плечо старику, хотя в большой кабине сделать это было не просто. Саныч подвинулся ближе, чтобы Вере было удобнее выражать чувства тактильно. Саныч потянул носом воздух. От Веры пахло молодой, здоровой женщиной. Так пахла его Катя, когда ему устроили свидание с ней перед его заброской в Мексику.

-    Останови машину!, - попросил Саныч Веру, когда та, утолив сердечное тепло к старику, выпрямилась. - Пойду схожу к Любаше, узнаю, как она. Ты побудь здесь одна. Мне нужно поговорить с ней.

Вера понимающе кивнула. Значит и Любе достанется “на орехи” от старика. Саныч пересел в “Ладу” Любы. Та ждала.

-   ьСаныч! Кто эти люди? Что происходит?, - проницательная Люба чувствовала что-то тревожное и ждала, что старик, которому они все доверяют, несмотря на его странности, успокоит ее, а если надо, то защитит.

Саныч уловил настроение Любы и выбрал подходящий тон. Что-то совершенно человеческое, что позволял себе не часто. Разве что, с Катей.

-    Люба! Люба! Любочка! Любовь!, - вздохнул старик. - А вот ты сама как думаешь, с чего все это, что ты верно почувствовала, началось?

Люба, задумавшись, молчала, прислушивалась к себе. Вопрос старика прозвучал так, будто он знает ответ и экзаменует Любу. Она мысленно пробежала ленту событий с момента ее появления на автомойке.

Люба искала какую-нибудь сменную работу. Свекровь от какой-то своей знакомой узнала об автомойке, где буфетчиком работал ее муж. Это и был Сан Саныч. Если бы не дифирамбы свекрови о своей знакомой и ее муже, исключительно порядочных людях, Люба не решилась бы работать на автомойке, тем более, на пустыре, где не избежать приставаний клиентов, а то и чего похуже. Люба решилась и не пожалела. 

Свой первый разговор со стариком-буфетчиком автомойки Люба запомнила по странному впечатлению. Она приехала посмотреть, что к чему. Припарковалась возле автомойки. К ней вышел старик. Был приветлив. Пригласил в свой маленький буфетик. Угощал собственноручно сваренным в турке кофе и выпечкой жены. Улыбался. Шутил. Болтал, не умолкая, но при этом внимательно и участливо выслушивал Любу. Сама того не замечая, она рассказала с себе довольно много. Общим впечатлением разговора было полное доверие этому человеку и желание быть с ним рядом, потому что… Что-то такое от него исходило. Что-то притягательное. Что-то очень человеческое. Какая-то сила. А с виду вовсе и не скажешь. Так нелегальный резидент действовал когда-то, начиная подготовку к вербовке агента.

Люба легко сдружилась с подругами-автомойщицами, несмотря на совершенно разные характеры и судьбы. Старик Сан Саныч оправдал репутацию порядочного человека. Был прост в общении и по-отечески заботлив. Правда, было в нем что-то такое, что казалось ненастоящим, игрой, причем такой, словно хотел казаться хуже, вернее, чтобы его не заподозрили, насколько он хороший человек. Умный, сильный, добрый. Временами Любе открывалось, что опыт Сан Саныча таков, будто он прошел “огонь и воду” или воевал когда-то. Даже пошлым он лишь старался казаться. Когда неожиданно и без стука заходил в конторку, где переодевались девушки. Когда разглядывал голую Веру, но, скорее, как если бы был врачом. Когда приобнял Любу в день приезда поверяющих и потрогал ее за попу.

-   Ведь это были не проверяющие? Да?, - внезапно спросила Люба. - А приехали они после того красавчика на “Гранд-Чероки. А перед ним был… Мой Игорь? Вот оно что! Значит, дело в нем! Значит, все началось с него? С Игоря?

-         Ты знаешь, кто он?, - Сан Саныч вопросом подтвердил догадку Любы. - Он рассказывал о своей работе?

-   Рассказывал. Что-то самое общее. Он какой-то программист. Какой-то важный проект. - Вера наморщила лоб, вспоминая. - Мы больше говорили о его жене. Она погибла. Выбросилась с балкона.

Теперь лоб наморщил Саныч. Этого эпизода разговоров Любы с клиентом он не слышал через скрытые микрофоны, но есть запись, и нужно прослушать. Возможно, их содержание прольет свет на происходящее.

-      Он, этот Игорь, сказал, почему его жена покончила с собой?, - Саныч решил прояснить ситуацию вопросами к Любе.

-     Игорь узнал, что его жена Кристина изменяет ему с каким-то англичанином, и что она…

-       Беременна?, - поскакала мыслями аналитика бывшего разведчика-нелегала. - Кристина была беременна от англичанина?

Вера кивнула, подтверждая. Саныч молчал. Программист из какого-то важного проекта. Поэтому его опекают контрразведчики, и старик это понял, когда один из тех молодых парней выведывал о клиенте-айтишнике, подхватив подачу буфетчика. Опекают Игоря не зря. К нему искал подходы англичанин, и по всем повадкам, это Ми-6. Англичане любят баловаться с ядами. Вплоть до имитации смерти. Правда, непонятно, зачем псевдосмерть англичанина произошла на автомойке. Скорее всего, случайно, что-то пошло не так. Верно! Перед англичанином у Любы побывал этот Игорь.

-      Люба! Перед первым приездом англичанина к тебе приезжал Игорь. Верно?, - продолжил построение версий Саныч.

-       Так это был тот самый англичанин?, - поразилась Люба открытию и замолчала, задумавшись.

-         О чем вы говорили с Игорем? Все ли было, как обычно?, - наступал Саныч.

-              Откуда вы знаете?, - вспыхнула Люба, но взяла себя в руки, а старику и на этот раз хватило малости, чтобы сделать вывод, чем закончился их разговор.

-         О чем вы говорили?, - Саныч направил разговор в ненапряженное для Любы русло. - Просто воспроизведи ваш диалог. Это важно!

Люба кивнула, выпрямилась, и, глядя через лобовое стекло своей машины на пустынную дорогу, стала рассказывать.

-       В тот день Игорь заехал раньше обычного. Сказал, что не будет мыть машину. Нужно только поговорить. Не так, как обычно. Без всех этих процедур коучинга, - начала свои воспоминания Люба, она хорошо помнила тот разговор.

-        Люба! Я хочу сказать тебе что-то очень важное!, - так начал разговор Игорь. - Моя жизнь неожиданно для меня сделала такой виток, что поменялось очень многое. И со мной, и вокруг меня. Я потерял жену, любимого человека! Сначала она изменила мне, потом погибла. Я остался один.

Люба молчала, внимательно рассматривая Игоря. Он определенно относился к тем, кто мыслит логически, как компьютерная программа, цифрами. Однако на этот раз в словах и выражениях лица явно проявляли себя чувства.

-          Все это время я испытывал боль. Физически! Телесно! Я не понимал, что со мной происходит, но чувствовал себя угасающим, как лампочка, подключенная к садящейся батарейке. Мне казалось, еще немного, и я угасну совсем. Умру. Мне хотелось ускорить свой конец. Я подходил к перилам балкона и был готов броситься вниз. У меня не было страха. Я знал, что смерть будет мгновенной, с ней придет покой, прекратится невыносимая боль. Я решился.

Люба испугалась. Ей показалось, что Игорь приехал прощаться. Попрощаться с ней, чтобы потом уйти из жизни. Все верно! А ведь у Игоря больше никого нет. В каком-то смысле, никого, кроме нее, Любы. Ей нужно во чтобы то ни стало остановить Игоря, не дать ему умереть. Даже если он все для себя решил. Игоря нужно спасти, и она сделает это!

Люба встала, подошла к сидящему на стуле Игорю, обняла его, словно хотела утешить, поддержать, придать ему сил и желания жить. Люба стала целовать Игоря. В макушку, в шею, в губы. Они пересели на кушетку. Люба стала раздевать Игоря. Под рубашкой открылось полное, рыхлое, белое тело в рыжих веснушках. Почему-то Любе это показалось трогательным и возбудило ее.

Люба сбросила одежду, расстегнула Игорю брюки и села к нему на колени лицом к лицу, прижав свои груди к его груди. Он быстро возбудился, Люба помогла ему войти в нее и … Игорь оказался неожиданно хорош. Любу накрыл небывалый оргазм. В изнеможении она легла на кушетку. Игорь покрывал ее разгоряченное тело поцелуями и шептал.

-    Спасибо! Мне не хватало этого! Круг завершен! Кристина погибла и отомщена! Всё в прошлом. Новая жизнь началась! Можно, я буду приезжать к тебе… за этим?

Люба кивнула и обняла Игоря. Что-то произошло с ней. Вот только что. Нет, не оргазм! Не только! Люба догадывалась, но боялась подтвердить себе эту новость. Кажется, она влюбилась…

Саныч вздохнул. В его вздохе звучало: “Час от часу не легче!”. Люба плакала. Старик положил ее голову себе на плечо и гладил по волосам.

-       Игорь сказал, что Кристина отомщена?, - спросил он у Любы, отвлекая от чувств и переключая на свое.

-          Да! Сказал: “Отомщена”. Что это значит?

Саныч еще раз вздохнул. С тем же значением, но покрепче: “Блять!”.

25 июля 2018 года.

Вагон метро.