"Весовщик" (фантастический рассказ)

Весовщик

(фантастический рассказ)

Удивительное свойство курорта - схожесть с заповедником. На курорте не просто особый климат. На курорте царит атмосфера праздности, коей не сыскать в напряженной суете мегаполиса с изнурительной дорогой на работу, унылым отсиживанием в офисе и молниеносными выходными, дающими глоток воздуха свободы всплывшему на короткий миг утопающему наемному работнику.

На курорте все по-другому. Курорт заслуживает еще более высокого сравнения - с раем. Место первозданного, легкого и приятного наслаждения жизнью. Место, куда попадают праведники.

Отчего эти мысли пришли в голову Светлову? Средиземноморский городок Игало местечка Герцог Нови в Черногории был заполнен стариками и страрушками, съехавшимися в крупный, построенный еще во времена социалистической Югославии, медицинский реабилитационный центр.

Пожилые люди всюду. На пляжах, на тротуарах, на набережной, в кафе и сувенирных лавках. Они беспечны, легко и легкомысленно одеты и очевидно счастливы. Даже те, что на костылях и в инвалидных колясках. Ну, чем не Эдем, куда собирают отживших свое и заслуживших вечное блаженство?

Светлов, хоть и был не молод и уже считал себя стариком в свои пятьдесят с половиной лет, даже растерялся, будто попал в это место по ошибке. Интернет по своей поисковой прихоти предложил для отпуска именно этот городок с недорогой квартиркой с видом на море в десяти минутах ходьбы до пляжа.

Все так и оказалось. С балкончика действительно открывался вид на море, благо дом на горе. Спускаться с горы к набережной по вьющимся причудливым серпантином ступенькам выходило за десять минут. Подниматься по ним вверх, к дому, оказалось испытанием для сердечно-сосудистой системы. Хорошо, что на площадках между лестничными пролетами установлены скамейки, и Светлов, если не они не были заняты стариками, с облегчением садился передохнуть.

Первая прогулка по набережной впечатлила множеством фланирующих пожилых людей. Даже местные жители, торгующие фруктами, шлепанцами и мороженым, были, в большинстве своем, тоже не молоды. В пляжных кафе пожилых посетителей обслуживали пожилые официанты, а из окошка выдачи выглядывали пожилые повара. Царство старости!

Прогуливаясь по аллейке, отороченной пальмами, Светлов ещё издали заприметил необычное. У края тротуара стоял старик, жестами и гортанными репликами на сербском зазывавший прохожих взвеситься на старинных железных напольных весах. Светлов помнил такие с детства. На таких юного Светлова взвесили в военкомате перед отправкой в армию.

Старый весовщик, похожий на цыгана длинными вьющимися черными волосами с проседью, своим взглядом исподлобья обнаружил также сходство с Кустурицей. Зная характер цыган, и что с ними лучше не встречаться взглядом, Светлов устремил глаза прямо перед собой и решительно зашагал мимо весовщика.

В этот момент что-то прилетело и небольно, но ощутимо, ударило в макушку. Светлов повернул голову в сторону весовщика и с возмущением посмотрел ему в глаза. Тот улыбнулся и указал пальцем вверх, в крону пальмы. Дескать, что-то упало оттуда, хотя Светлов видел боковым зрением, что это сам весовщик бросил в него нечто мелкое.

-              Не желаете ли взвеситься на весах, чтобы узнать свой вес?, - с местным акцентом в речи предложил весовщик, добавив маркетинговое: - Пенсионерам скидки!

Тут улыбнулся и Светлов, вступая в диалог.

-              Вы на скидках разоритесь!, - пошутил он. - Тут же одни пенсионеры!

-              Пенсионер пенсионеру рознь!, - весовщик, кажется, был не прочь поговорить, но и Светлов никуда не торопился.

Решив, что будет внимателен и не даст весовщику навязать взвешивание, Светлов задержался для разговора.

-              В чем же, по-вашему, разница между пенсионерами?, - зацепился за тему Светлов. - В возрасте? В профессии до пенсии? В стране проживания?

Весовщик пристально посмотрел в глаза Светлову и подержал паузу, кажется, снисходительную.

-              Это все, что вы знаете о пенсионерах?, - и весовщик нарочито удивленно поднял брови. - Давайте я взвешу вас и покажу вам разницу!

Светлов улыбнулся, потому что разгадал хитрость весовщика.

-              Сколько будет стоить взвешивание?, - деловито поинтересовался Светлов, давая понять, что он не прост, и его не провести.

-              Это зависит не от меня, а от веса и желания его изменить, - загадочно ответил на вопрос о цене весовщик. - Можно и не платить, но ничего и не будет!

-              А что будет?, - допытывался Светлов. - Что будет, если заплатить?

-              Так вам не понять! Взвешивайтесь!, - почти приказал весовщик.

Считая, что ничем не рискует, Светлов встал на металлическую платформу весов. Весовщик погонял грузики по перекладине с рисками, пока стрелка не успокоилась.

-              Живого веса в вас - семьдесят восемь килограмм!, - непонятно и неприятно объявил весовщик. - Желаете продолжить?

-              Что значит, продолжить? Я взвесился, вы назвали вес, и теперь я знаю, сколько вешу, - недоуменно пожал плечами Светлов.

-              Что? Кроме живого веса ничего больше узнать не желаете?, - продолжил интриговать весовщик. - Оставайтесь на весах!

Похожий на Кустурицу серб наклонился к подножию весов и передвинул какой-то железный рычажок. Стрелка весов вышла из равновесия, словно бы Светлов стал вдруг легче, и намного. Весовщик снова задвигал гирьками, устанавливая равновесие стрелки.

-              Поздравляю! У вас отличный вес! Поддерживайте его таким! Не набирайте!, - растянул рот в улыбке весовщик.

Светлов снова недоуменно пожал плечами и собрался уже уйти, как вспомнил, что не заплатил.

-              Сколько с меня?, - повернулся он к весовщику.

-              Ай-ай-ай!, - укоризненно покачал головой весовщик. - По глазам вижу, что вы хотите узнать, что это значит! Давайте, я вам расскажу!

Весовщик помахал кому-то рукой, и взмахом руки ему ответила пожилая полная женщина за прилавком местного фастфуда - жареной корюшки. Он что-то покричал ей, показывая пальцем на себя и на Светлова, и через пару минут торговка корюшкой принесла два бумажных стаканчика с кофе.

Светлов кофе любил, не пил его с момента приезда и соблазнился, хотя хотел сделать это в каком-нибудь старом, атмосферном кафе на набережной. Что ж! Кофе - всегда кофе!

Весовщик показал рукой на низкую, по колено, стеночку вдоль края аллеи, и они уселись рядом, разделенные весами.

-              Вообще-то, все просто, и ничего нового я не открою, - начал свой рассказ весовщик. - За свою жизнь каждый человек набирает не только свой живой вес - вес тела, но и вес души. О людях ведь говорят: “Тяжелой души человек!” или “Легкой души человек!”. Это не для красного словца! Душа имеет вес, его можно измерить, и от того, каков вес души, зависит, как человек живет и как закончит жизнь.

Старик-весовщик отхлебнул кофе и поднял стаканчик вверх - отсалютовал торговке корюшкой, словно подавая какой-то сигнал. Та помахала рукой. Светлов тоже поднял свой стаканчик, и ему тоже помахала рукой торговка.

-              Здесь много стариков и старух! Заметили?, - продолжил весовщик, и Светлов кивнул, соглашаясь. - Наметанным глазом вижу, кому нужно взвеситься, вот и пристаю к прохожим, а как взвешу человека, вижу - не ошибся, угадал…

-              А зачем вы это делаете? Просто так, из любопытства?, - перебил Светлов, которого захватило собственное любопытство.

-              Ну, тут вы правы! Конечно, любопытно знать, угадал или не угадал, но это так - для себя. Взвешивание нужно этим людям. Взвесив, я даю им советы, - стал объяснять весовщик. - Я говорю людям, что нужно делать или что не нужно делать. Люди с тяжелой душой уже ни на что не могут рассчитывать. Их большинство. Им не удастся помочь, а вот если тяжесть на душе есть, но от чего-то одного… Вот, например, мать поругалась с дочерью, и дочь ушла из дома. Если мать простит дочь, и она вернется к матери, наступит облегчение души. Такие, как вы, то есть, люди с легкой душой тоже нуждаются в советах.

Светлов хотел, было, спросить, что посоветует ему весовщик, но решил узнать, как он считал, о более важном:

-              Для чего, какой смысл иметь легкую душу?

Весовщик допил свой кофе и поднял стаканчик вверх. Торговка жареной корюшкой кивнула и принесла два полных дымящегося кофе стаканчика, вручив их весовщику и Светлову. Весовщик благодарно кивнул и отпил кофе.

-              Иметь легкую душу имеет смысл лишь для одного - легче умирать. Люди не задумываются о том, как будут умирать, а это имеет значение, - весовщик поднял неожиданную тему.

Светлов задумался, благо весовщик сделал паузу - наверное, специально. Преклонный возраст - это сезон смерти близких людей. Умирают родители, умирают сверстники, и поневоле ждешь своего часа. Уже есть знания о смерти, о том, кто как умирал. Кто-то болел, а кто-то уснул и не проснулся. Кому-то посчастливилось умереть легко.

-              В старости, даже за годы до смерти человек все больше обращается мыслями в прошлое, к прожитой жизни, будто проживает жизнь заново и переживает все случившееся вновь, - продолжил весовщик. - Человек с легкой душой чаще переживает хорошее, радостные и счастливые моменты жизни, а плохие чаще считает чем-то случившимся по стечению обстоятельств, и если что-то он исправил, справился с этим, то тоже вспоминает легко. Человек с тяжелой душой неожиданно для себя начинает испытывать боль от того, что сделал плохое другим людям. Его тяжелая душа старается освободиться от тяжести, избавиться от боли.

Весовщик помолчал, наблюдая за Светловым, который пребывал в глубокой задумчивости, и продолжил.

-              Правда, справедливости ради, нужно бы добавить, что если душа пытается сбросить тяжесть боли, причиненной другим людям, то есть и боль от собственных ошибок, неверном выборе, упущенных возможностях. Боли становится все больше. Боль души может быть очень сильной, а уж если к этому добавить телесную боль от болезней…

-              Значит, боль души - это больно?, - уточнил Светлов, хотя сам догадался.

-              Да! Душа очень больно болит, и хочется скорее покончить с болью!, - весовщик подтвердил мысль Светлова. - От телесной боли есть обезболивающие, а от душевной… Кто-то наивно надеется облегчить душевную боль алкоголем, но тщетно. Душа по-прежнему болит.

-              Люди с тяжелой душой обречены на боль души?, - пытался разобраться Светлов в сложных материях.

-              Да! Им не помочь!, - ответ весовщика был категоричным.

-              А как же… Раскаяние, исповедь, прощение грехов?, - вспомнил вдруг то, что знал о религии Светлов.

-              Так никто же не раскаивается!, - усмехнулся весовщик. - Исповедуются - это да! Но не раскаиваются и не прощают людям обид. Не просят прощения за нанесенные обиды… Бывает, просят, но не получают прощения. От таких же! Да и… Тяжесть души - это тяжесть от множества зла, причиненного людям. Со всем этим грузом из тысячи грузиков вовек не разобраться! Такие безнадежны!

Светлов машинально кивнул, подтверждая, что все понял.

-              А кто не безнадежен?, - Светлову нужна была полная ясность в вопросе.

-              Небезнадежны люди с легкой душой и душой небольшой тяжести, - ответил весовщик.

-              Им можно помочь? Как? Вы помогаете им?, - Светлову оставалось немного до полной картины.

-              Уже привел вам пример. Достаточно матери простить дочь, и мать сняла со своей души тяжесть. Умрет легко…, - сказал весовщик и отвернулся.

-              А как вы узнаете о том, в чем именно причина тяжести души? - любознательность Светлова, похожая на детскую пытливость, вызвала улыбку весовщика, и он не ответил

-              Нет, ну правда? Как?, - Светлов заразился интересом, но догадался, что эта область закрыта, и решил зайти с другой стороны. - А что мне делать?

-              Ну, наконец-то!, - деланно вздохнул весовщик. - Зачем были все ваши вопросы, если это единственный верный вопрос?

-              Так что же?

-              Ничего?

-              Как, ничего?

-              Вы прожили жизнь и умудрились сохранить легкость души, но стоит вам ввязаться во что-то, начать что-то новое, изменить привычное, как вы нахватаете тяжести и не заметите!

-              Похоже, я уже ввязался! На работу устроился, а ведь был же на пенсии!, - Светлов явно расстроился такому повороту.

-              Вот-вот! Будьте осторожны! Опасная зона!, - и весовщик показал рукой в сторону фастфуда с жареной корюшкой.

К ним засеменила полная пожилая женщина со стаканчиком кофе в руке. Одним стаканчиком. Светлов облегченно вздохнул - не придется пить третью порцию кофе, и этот стаканчик предназначается весовщику, но женщина протянула кофе Светлову. Тот помотал головой, отказываясь, и повернулся к весовщику. Его рядом не было. Светлов недоуменно взглянул на торговку, но та лишь пожала плечами.

Весов тоже не было. Светлов взял стаканчик кофе и побрел по набережной. Первый день отпуска завершился ярким закатом.

Сергей Александрович Русаков.

22 сентября 2018 года.

Вагон поезда “Москва - Рязань”.