Автор

Моя фотография
Просветитель менеджмента. Популяризатор научного управления. Писатель сказок и фантастики.

вторник, 31 декабря 2013 г.

Инженер Новогодней Магии. Глава 31-я (последняя)

(научно-фантастический роман-сказка)

Глава 31-я, в которой сказка кончается и начинается жизнь, а под сурдинку раскрыта тайна давней новогодней традиции - мыться в бане

   Вокруг людей все время падают яблоки, но только гений обнаружит за этим наблюдением закон природы. Вот ласковый котик вылизывает свою шерстку, умиляя хозяйку в духе «Ми-ми-ми!». Вот добрый пес занят тем же, производя впечатление заботы о своей гигиене. И в этом наблюдении тоже есть своя «гравитация», скрывающаяся за падающими яблоками. 
   Если кому-то покажется, что за этими гигиеническими процедурами домашних животных открывается их похожесть на человека, не бросайте эту мысль, как смешную, а ухватившись за нее, как за ниточку, разматывайте клубок знаний о мироздании. 
   Чем же на самом деле заняты вылизывающие себя животные? А зачем они, наоборот, вываливаются в грязи? Почему за животными обнаруживается странная привычка купаться в воде? Причина во всех этих процедурах одна - освобождение от запаха. 
   Системы складываются из особей, когда особи становятся взаимозависимыми друг от друга. Не только угрожающая поза, грозный рык и агрессивный взор вызывают ответную реакцию. Запах - вот древний, даже древнее древнего, способ передачи сигналов от одной особи к другой. Более того, накапливающиеся в одном месте запахи влияют на каждую особь, как совокупный сигнал от всех особей сразу. По сути дела, именно запахами система разговаривает с каждым своим элементом и по запаху каждого элемента узнает о его состоянии. Запах - язык социальной системы. 
   Одно из значений слова «запах» - дух, сигналы, переносимые молекулами самых разных веществ, подвешенных в воздухе. «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!». 
   О каждом своем состоянии каждая особь сообщает каждой другой особи и всему сообществу особей, выделяя запахи. Часть запахов выделяется через кожу, через поры в ней, с потом. Большая же часть запахов выдыхается. В легких не только кислород попадает в кровь, но и из крови возвращаются в воздух все содержащиеся в крови сигнальные химические вещества. 
   Мы чувствуем агрессивное настроение собеседника или его страх по запаху адреналина в его дыхании. Мы придумали танцы, чтобы легально и прилично мужчины и женщины могли обнюхивать друг друга на степень готовности к спариванию. Специалисты обоснованно считают, что мужчины и женщины не должны работать в одном помещении - в воздухе подвешивается вовсе не рабочая атмосфера. 
   Несмотря на мнение, что люди утратили острый нюх, мы по-прежнему различаем все тонкости запахов, но наши личности научились распознавать и использовать только самые яркие. Мы все так же зависимы от систем, управляющих нами с помощью общественных или обобществленных запахов. Системы уверенно считывают с каждого и с каждой из нас информацию. Вот уж где мы точно под колпаком. 
   Скрывать свой запах от систем и от других людей означает обрести свободу. Древняя римская цивилизация оставила свой неизгладимый веками след знаменитыми римскими термами - банями с горячей отмывкой от запахов. В какое-то время мыться европейцам стало лень, и они придумали парфюмерию. Отбивая свои собственные запахи, люди почувствовали себя свободнее. Однако древняя природа оказалась способной все также легко распознавать индивидуальные запахи. Мыться - надежнее. 
   Римская цивилизация не зацепила Восточную Европу, и наши соотечественники предпочитали мыться в бане раз в неделю. Помывка дает гораздо больше личной свободы, чем одеколоны и духи. Доставшаяся от языческого прошлого склонность к ритуальной магии и колдовству не обошла стороной и бани. Очень скоро баня стала таким же мистическим местом, как кузница или мельница. 
   В баню ходили не только мыться раз в неделю. Перед боем. Перед смертью. Перед посевной. Перед уборочной. Рожали тоже в бане. Да и зачатие в бане до сих пор откликается традицией вызывать в сауну проституток. В бане решали множество самых разных вопросов, вели переговоры, торговались, строили дипломатию. К бане присоединились, усиливая ее магическую силу, застолье и алкогольное питие - сначала невинные квасы, затем меды, пиво и браги, а затем, как кульминация - водка, царица банных посиделок. 
   Баня обросла таким количеством примет и ритуалов, что это определенно указывает на магическую подоснову всего этого. Знаете ли вы, что в бане не молятся, не крестятся и снимают нательный крестик? Это потому, что баня - территория вне религии. В бане царят древние языческие духи. В каждой бане живет банник, брат домового. Только по поводу выстраивания отношений с ним, рождена масса ритуалов - от заговоров до артефактов. 
   В бане есть ограничения на речевую магию заклинаний, потому бранная речь или попросту мат запрещены в бане. Бранная речь - для брани, то есть для боя. В бане соблюдается строгая и не менее красивая, чем чайная в Японии, процедура подготовки бани к парению. Растопку печки предваряет договор с банником - щепотку соли за печь. Печь растапливается и гасится, чтобы не угореть. С этого момента температура в парилке поддерживается нагретыми камнями. 
   Известная всем баня «по-черному» была такой вовсе не от того, что наши предки не умели делать печей с трубами. Просто дым, выходя из печки-каменки внутрь парилки, окуривал стены. Печь сначала растапливалась, и камни нагревались. Затем печь гасили, выгоняли вениками дым через дверь и закрывали баню, чтобы камни снова прогрели воздух. 
   Особая статья русской бани - пар. Если плеснуть на камни водой, пространство парилки тут же заполняется влажным паром. Гигиенически это гораздо эффективнее в борьбе с паразитами, чем финская сухая сауна. Однако у пара есть и другая функция - подвешенные в воздухе молекулы воды захватывают все другие молекулы вокруг, в том числе молекулы запахов, выдыхаемых и испаряемых парящимися людьми. Кстати, можно сильно обидеть банника если по ошибке плеснуть на камни холодной, а не горячей, как полагается водой. 
   Отдельная линия магии - веники. Веники выметают, то есть удаляют прочь. В бане веники не только выметают, но и выбивают всякую дурь и хворь. Дерево, из веток которого делаются веники, тоже не выбор случая. Обычно веники в русских банях - березовые и дубовые. Сначала березовым веником выгоняются легкие фракции запахов. Поры открываются. Затем дубовым веником выгоняются тяжелые запахи, и поры закрываются. 
   Настоящее колдовство в бане начинается тоже не без химии. Самые разные отвары готовили для создания пара. На травах мяты, душицы, хмеля, чабреца, иван-чая - это отдельная химическая магия. Делалось все, чтобы избавить человека от его собственных запахов, скрыть от демонов-систем. И это удавалось. Баня - территория вне систем. 
   Гадать в бане - значит, выйти за пределы системных запретов, скрывающих от людей их будущее. Девушки часто уединялись в бане, чтобы погадать на суженого. Эти гадания нравились баннику. Он хоть и бесплотный, но, похоже, мужского пола, и любил наблюдать за девушками, растирающими себя и друг друга медом, отварами и мазями. 
   О баннике почти не осталось упоминаний, но именно он, как считается, является хранителем «шапки-невидимки», которую у него можно получить в обмен на обещание отречься от системной зависимости, от карьеры, от общественных благ. Это еще одно доказательство того, что баня служила и служит для человека способом оторваться от систем и избавиться от их гнета. 
   Ходить в баню и париться в ней в канун нового года - давняя традиция. Дело деже не в новом году, а в излете старого. Системы просто сатанеют, боясь не успеть содрать с человека последнюю дань его силы и энергии. В бане можно просто спрятаться и переждать это опасное время. Баня - зона вне систем, а может, и даже место вне нашего мира. 
   Инженер по технике безопасности Московской фабрики елочных игрушек «МосФЕИ» Степан Андреевич Рузанов ждал сбора своих друзей в своем кабинете. Об этом попросил его друг - продавец отдела продаж Сергей. Он сказал, что пригласил всех своих в кабинет Степана Андреевича, чтобы сделать общий подарок. Потихоньку все стали собираться: кадровик Семен Аркадьевич, медсестра медпункта Мария Ивановна. Ждали даже генерального директора. 
   Наконец, когда все, и даже гендиректор, были в сборе, Сергей объявил, что хочет сделать всем новогодний подарок, и для этого нужно пройти за ним. Он вышел из кабинета, ожидая, пока все выстроятся за ним, как дети в детском саду, шествующие по прогулочному маршруту. Сергей повел всех за собой. Он спустился в подвал. 
   Степан Андреевич напрягся и даже стал расстраиваться. Он начал догадываться, что Сергей узнал о портале перехода в светящийся вариант фабрики и в прошлое на день назад. Степан Андреевич, вообще-то, и сам собирался со временем сделать это - рассказать друзьям. Но, похоже, Сергей его вновь опередил. 
   Так и есть! Сергей подошел к той самой двери в конце коридора и открыл ее своим ключом. Он распахнул дверь и жестом пригласил всех войти. В комнате уже горел свет, но... Это была совершенно другая комната. Это была обшитая вагонкой комната с большим столом и двумя скамьями по бокам. На столе, покрытом скатертью, покоились водка, шампанское, пиво и закуска. Все восхищенно зацокали языками. 
   Чувствуя неладное, Степан Андреевич подошел и раскрыл дверь в соседнее помещение. Там была... душевая. За следующей дверью оказалась парилка, и она была готова к использованию. Следом за Степаном Андреевичем эту экскурсию проделали все приглашенные. Им всем все это понравилось. 
   Сергей усадил всех за общий стол, разлил по рюмкам, стаканам и фужерам кому что полагается, и сказал короткую речь. 


- Дорогие друзья! Скоро новый год, и я хочу сделать Вам этот скромный подарок, - Сергей улыбнулся и обвел рукой вокруг себя, показывая, какой именно подарок он имеет ввиду. Из кармана пиджака он достал горсть ключей и стал раздавать друзьям. На бирке каждого ключа было имя владельца. - Это ключ от входной двери нашей бани. Можете пользоваться ей, когда угодно. Правда, придется договариваться между собой. С наступающим новым годом!, - Сергей чокнулся со всеми и выпил целый полный стакан. 
   Друзья посмотрели на Сергея с беспокойством - целый стакан сразу. Он заметил их беспокойные взгляды и, улыбаясь, объяснил. 


- Это же газировка! Я бросаю пить. Это подарок самому себе. И еще один подарок себе - я женюсь!, - и Сергей смущенно заулыбался. 
   После короткой паузы все оживились от этих новостей и стали поздравлять Сергея. Они сидели еще долго в этот предновогодний вечер, говорили тосты, желали всякого друг другу, фабрике, экономике и стране. Потом Мария Ивановна засобиралась домой, потому что еще нужно нарезать «оливье» к столу. Оставшиеся мужчины разделись и пошли испытывать парилку. Им было хорошо. Потом все тоже стали собираться домой, чтобы встретить новый год, как и полагается, в кругу семьи. 
   Степан Андреевич задержался. Ему не терпелось узнать, что стало с порталами. 


- Слушай, Сергей! А тут еще две двери были, - начал осторожно Степан Андреевич.
- Были. Я их замуровал, - и улыбнувшись Степану Андреевичу, успокоил, - Не беспокойся! Если будет нужно, откроем эти двери снова. А пока... Нужно жить в нашем обычном мире и в наше обычное время. 
Степан Андреевич понимающе покивал головой. Он был согласен с доводами Сергея, но все таки... Там в этом светящемся мире было здорово. 


- Послушай, Сергей! Я все хочу спросить тебя: ты кто по отчеству?, - посмотрел на друга Степан Андреевич. 
- Александрович! Как Есенин.  Я и родом из этих мест, - и он продекламировал, - Гой ты Русь моя родная! Хаты - в ризах образа... Не видать конца и края - только синь сосет глаза. 
   Они расстались. Степан Андреевич пошел к метро, а Сергей, выключив каменку и закрыв баню отправился на встречу к своей невесте Анне, которую дважды спасал от смерти, дважды из-за этого погибал сам, но она об этом никогда не узнает. 
   И вы бы никогда не узнали эту необычную новогоднюю историю, если бы ее не рассказал Вам я - Сергей Александрович Русаков. 
С новым годом!

31 декабря 2013 года. 

Москва.  

* В этой сказке использовались фрагменты моих ранних сказок: Дед Мороз и Санта Клаус; Художник и Алкоголь;  Настоящий мужчина из Толедо;  Люди, герои и боги; обучающего курса Как наказать подчиненного, а также отдельных статей. 


Инженер Новогодней Магии. Глава 30-я...

(научно-фантастический роман-сказка)

Глава 30-я, в которой красота обнаруживает колоссальную силу и спасает мир

   Человек может сколько угодно считать себя всесильным. Более того, есть люди, сила которых необычайно велика. Однако человек по-прежнему слаб, проигрывая монстрам, именуемым системами, которые из человеков как раз и состоят. 
   Сильные люди, каких немного, еще как-то имеют силу воспротивиться системам. Обычные слабые люди, коих подавляющее большинство, легко подавляются системами и легко ими управляются. 
   В своем обычном состоянии большие социальные системы - от организаций до стран - не особенно утруждаются, их энергозатраты так же невелики, как у лежащего на диване лентяя. Такие ленивые системы понемногу потягивают энергию из персонала и населения, как пивко из бутылки. Если же система переходит в активный режим, например, в случае аврала на работе или национального проекта в стране, то легкой пищи им становится маловато. 
   Особый случай высокого уровня энергопотребления систем - война. Войне - это битва систем. На войну, целью которой является подавление другой системы вплоть до полного уничтожения, всегда требуется очень много энергии. И системы, в каждом из воюющих лагерей начинают выжимать из своего населения все энергетические соки. 
   Ужесточение дисциплины, введение законов военного времени, увеличение продолжительности рабочего дня, отмена выходных и отпусков - все это ограничивает человека, но энергия из него извлекается, когда человек испытывает дискомфорт, выражает недовольство и ругает власти. Но это мелочи, что-то вроде салатика на  закуску или аперитива. 
   Большие дозы энергии системы извлекают из людей, когда те испытывают ненависть и готовы убивать себе подобных. Ненависть к врагу - это для систем высококалорийная пища. Это как наваристый борщ, как густая шурпа, картошка с мясом или шашлык в лаваше. Тяжело и сытно. Ради такой еды системы идут на все, чтобы спровоцировать в людях ненависть. В этот момент обе воюющие системы благодарны друг другу за перекрестно вызываемое чувство ненависти своих к чужим. 
   Бывает, что в какие-то времена враг становится не таким вражеским и кровожадным. Такой враг не вызывает уже   испепеляющей ненависти. Этим уже не наедается воюющая система, и тогда в дело вступаю два мощных провокатора, два безупречных оружия информационных войн - агитация и пропаганда. Первая батарея орудий нацелена против противника. «А-житация» переводится, как настроить, возбудить против. 
   Вторая батарея лупит по своим позициям, внушая иллюзорное, гипертрофированное преимущество, превосходство над противником. На снарядах пропаганды написано: «Мы - великая нация!», «У нас великая миссия!», «Наш народ - освободитель!», «Наша война - справедливая!», «Наше дело - правое!». 
   Такое зомбирование не проходит бесследно. Население все более превращается в роботов, отдающих не только свои жизни, но и энергию свое системе, своей стране. В окопах, на баррикадах, у станка, в курилках, за рюмкой, на кухнях..., в комментариях в социальных сетях. 
Системы ненасытны. Два повара - Агитация и Пропаганда - кулинарного шоу «Информационная война» уже не могут утолить растущие энергетические аппетиты систем. Требуется что-то острое, как перец «Чили». Жгучей приправы нужно совсем немного - на кончике ножа. Требуется приложение ничтожных минутных усилий, чтобы разрушить построенное огромным трудом. Требуется совсем немного тротила или пластита, чтобы унести жизни людей, проживших годы. 
   Разрушение жизненно важных объектов - диверсия. Уничтожение людей - теракт. К обычному питанию ненавистью добавляется сытная паника. Системы жируют. Это пик их обжорства. 
   Хотим мы или нет, красиво это прозвучит или покажется неприглядной правдой, но именно так все и обстоит. Системы заинтересованы в войнах, развязывают их и делают все, чтобы война продолжалась. Системы сами разжигают ненависть. Системы провоцируют диверсии и теракты. 
Системы способны нашептать на ухо конкретному человеку, заставить его сделать нечто провоцирующее грандиозные последствия, долгие годы питающие потом систему. Часто для этого выбираются слабые или психически нездоровые, с искореженной личностью.
   Так, полоумный студент Гаврила Принцип, поразив револьверной пулей эрцгерцога Франца Фердинанда, стал буквальной причиной Первой мировой войны. Сейчас вызвать войну также легко, как и всегда. Вспомните, по случаю, и «Яблоко раздора» - провокацию десяти лет Троянской войны. 
   Есть ли у человечества хоть какие-то шансы уморить с голоду или посадить на голодный паек ненасытные системы? Попытки найти противоядие от отравляющей людей ненависти делаются испокон веков. 
   Религиозные лекарства, призывающие к смирению, оказались не просто бесполезными, но с ужасными побочными последствиями. Религиозный экстремизм стал смертельно опасным осложнением после лечения  болезни человеконенавистничества религиозными догматами, нелепыми сказками и дикими шаманскими ритуалами в странных одеждах. 
   Почему только исламский экстремизм приходит в голову? А «Крестовый поход», а «Охота на ведьм», а истребление волхвов и уничтожение старообрядцев? Это христианский экстремизм. 
   Однако нечто буквально человеческое все же способно окатить человека ушатом холодной воды, отрезвляя и вырывая из лап систем, освобождая от оков. Печальная песня, роман об истории любви, поучительная притча, сильный кинофильм, щемящие сердце стихотворные строки. Никто не сможет объяснить природу и механизм такого мощного воздействия на человека, казалось бы, ничтожной малости слова и образа, раскрытого им. 
   «В начале было слово!». Возможно, это означает начало всех начал - человеческое в человеке, то, что и есть в человеке по образу и подобию божьему. 
   Степан Андреевич - инженер по технике безопасности Московской фабрики елочных игрушек и хотел бы привнести гармонию в каждого человека, пробудить в нем человеческое, но вот уж этого он точно не знал, как сделать. Может, сейчас, когда всех сблизила, побратала корпоративная вечеринка, стоило бы сказать всем людям сразу какие-то важные слова, делающие их лучше и чище, побуждающие любить друг друга в исходном смысле этого слова, как в библейском «Возлюби ближнего!». 
      На этих его мыслях что-то переменилось в зале, прошелестело какое-то движение, гул затих, люди замерли и перестали жевать. Прожектор осветил сцену фабричного клуба. На сцене стоял Сергей. В белой рубахе-косоворотке, в темных штанах заправленных в черные сапоги. Начиналось какое-то представление, но определенно не шутовское - Сергей был серьезен. Он подождал еще немного и заговорил. Громко, нараспев с выражением своих чувств интонацией. 

Я покинул родимый дом,
Голубую оставил Русь.
В три звезды березняк над прудом
Теплит матери старой грусть.

   Кто-то хохотнул передразнив: «Слышь? Голубая Русь...», но ему дали затрещину и он заткнулся поперхнувшись. Все повернули головы к сцене. Стояла тишина, и только голос Сергея звенел, подражая знакомой всем интонации автора стихов. Да и сам он был похож, вот только автор не дожил до возраста чтеца. 

Золотою лягушкой луна
Распласталась на тихой воде.
Словно яблонный цвет, седина
У отца пролилась в бороде.

   Люди стали подниматься с мест и сходиться к сцене. Почему-то никто не посчитал это номером художественной самодеятельности и не улыбался в поддержку выступающего. Люди молчали. У женщин увлажнялись глаза и они осторожно промокали их платочками. Голос Сергея летел над головами, и многим показалось, что за его спиной открылась панорама поймы широкой реки, голубое небо и белые облака. 

Я не скоро, не скоро вернусь!
Долго петь и звенеть пурге.
Стережет голубую Русь
Старый клен на одной ноге.

   Люди стояли плотной толпой перед сценой. За столиками не осталось никого. Даже пьяные, уснувшие в тарелках, стояли и трезвели на глазах. Больше никто не осклабился на  «голубую Русь». Все понимали, что это о небесах, а не о некоторых людях. 

И я знаю, есть радость в нем
Тем, кто листьев целует дождь,
Оттого, что тот старый клен
Головой на меня похож.

   Сергей закончил читать стих и уронил голову. Зал взорвался аплодисментами, как это, наверное, было, когда стихи читал сам автор. И не давая людям опомниться, отвлечься на рукоплескания, он продолжил читать стихи.

За горами, за желтыми долами
Протянулась тропа деревень.
Вижу лес и вечернее полымя,
И обвитый крапивой плетень.

Там с утра над церковными главами
Голубеет небесный песок,
И звенит придорожными травами
От озер водяной ветерок.

Не за песни весны над равниною
Дорога мне зеленая ширь -
Полюбил я тоской журавлиною
На высокой горе монастырь.

Каждый вечер, как синь затуманится,
Как повиснет заря на мосту,
Ты идешь, моя бедная странница,
Поклониться любви и кресту.

Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом Спасителя
За погибшую душу мою.

   Сергей читал еще долго. На сроках из стихотворения «Песнь о собаке»  женщины, на скрывая слез, всхлипывали. Что-то такое было и в  стихах, и в звучавших со сцены словах, и в том, кто эти слова выкрикивал нараспев в зал. 

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

   Этого удара словом не выдержали и некоторые мужики, особенно пьяные - они не стесняются эмоций и более сентиментальны. Многие из стоящих плотной стеной перед сценой то ли поддерживали друг друга, то ли обнимали друг друга за плечи. С людьми явно происходило что-то необычное. Сергей вошел в роль. Он словно светился в своей белой рубахе. В движениях его рук была удивительная сильная мужская пластика. Сергей продолжал читать стихи. 

Мы теперь уходим понемногу
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.

Милые березовые чащи!
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.

Слишком я любил на этом свете
Все, что душу облекает в плоть.
Мир осинам, что, раскинув ветви,
Загляделись в розовую водь.

Много дум я в тишине продумал,
Много песен про себя сложил,
И на этой на земле угрюмой
Счастлив тем, что я дышал и жил.

Счастлив тем, что целовал я женщин,
Мял цветы, валялся на траве,
И зверье, как братьев наших меньших,
Никогда не бил по голове.

Знаю я, что не цветут там чащи,
Не звенит лебяжьей шеей рожь.
Оттого пред сонмом уходящим
Я всегда испытываю дрожь.

Знаю я, что в той стране не будет
Этих нив, златящихся во мгле.
Оттого и дороги мне люди,
Что живут со мною на земле.

   Сергей замолчал. Последние строки стихотворения словно эхом звенели под потолком зала. Люди молчали в оцепенении. Сергей повернулся и ушел в глубь сцены. Оваций не было. Люди стали приходить в себя. Они обнимались, троекратно расцеловывались, из глаз многих продолжали катиться слезы. Дух всеобщей любви, пусть и недолгой, витал над людьми. Что-то высокое и светлое напитало души людей. Они стали постепенно расходится за столики, зазвенели фужеры и рюмки. Звучали дружеские искренние тосты и здравицы. Атмосфера корпоративной вечеринки изменилась и на этой высокой ноте удержалась до завершения вечера. 

Перевалило за полночь. Уже сегодня ночью наступит новый год. 

* В этой главе процитированы стихотворения Сергея Александровича Есенина


понедельник, 30 декабря 2013 г.

Инженер Новогодней Магии. Глава 29-я...

(научно-фантастический роман-сказка)

Глава 29-я, в которой боль использована во благо, а главный герой спасен другом в счет долга

   Главная проблема человека и человечества в том, что человек не учится, не запоминает ошибок и наступает на грабли раз за разом. И все потому, что он человек. Все животные, благодаря заботливой Матери-Природе, выживают, потому что всякий раз, когда попадают в опасную ситуацию и выходят из нее живыми, больше не будут повторять того, что к опасности привело. Но человек - уже не животное, и он действует вопреки Природе. Иногда совершенно зря. 
   Выговоры и строгие выговоры, лишения премии и штрафы - все это меры, применяемые к нарушителям, действия которых стали опасными для организации, сотрудников и для самих нарушителей. Однако наказания вовсе не избавляют от повторения нарушителями нарушений. В этом есть еще один секрет устройства человека, о котором нужно знать, чтобы управлять людьми или воспитывать детей. 

   «Наказание – это один из способов управления подчиненным. Наказанием начальник наносит подчиненному ущерб, пропорциональный тому, который нанес подчиненный своим проступком, нарушением, ошибкой общему делу, трудовому коллективу или самому начальнику. Наказание создает запрет на повторение опасного или вредного поступка, действия, поведения.
   Механизм наказания имеет древнюю природу. Природа задумала спасти каждое живое существо. Для этого, даже самому бестолковому животному, включая человека, был встроен особый механизм: стоит только попасть в опасную ситуацию, грозящую смертью, и все, что было в этот момент с животным и вокруг него записывается навсегда, чтобы напомнить при возобновлении подобного и предупредить об опасности. Эта запись буквально означает: «Никогда так больше не делай! Избегай подобных ситуаций!».
   Что же производит эту запись? Боль! Боль как электрический импульс. Один раз получил болезненный разряд – будешь избегать этого всю оставшуюся жизнь. Боль, словно вспышка молнии, освещает все, что сопутствовало боли и запечатлевает это навечно, подобно фотографии. Теперь повторение ситуации будет вызывать самую настоящую боль и останавливать, отворачивать, уводить от боли. Даже воспоминание о прошлом событии будет вызвать реальную физическую боль. Это и хорошо, и плохо. В нашем случае – это хорошо, потому что боль запрещает опасное или вредное действие, а это и есть задача наказания.
   Как быть, когда боль возникнет не сразу? Как быть, если боль сопутствует смертельной опасности? Как быть, если это боль другого человека и не чувствуется причиняющим ее? Ответ прост и гениален – нужно сделать больно тому, кому не хватает боли, чтобы случилась запись, запрещающая опасное или вредное действие. Если ребенок тянется к электрической розетке, нужно дать ему хорошего шлепка! Тогда в его детской памяти останется на века запись о том, что электрические розетки – это больно, и значит, опасно.
   Однако вернемся к живым существам, попавшим под защиту Природы. Как быть, если опасная ситуация налицо, а боли не было, потому что удалось отразить нападение, убежать, спрятаться? Что сделает такую нужную для выживания запись в памяти? Адреналины и кортизолы. Это такие вещества, которые производит организм, чтобы действовать быстрее, чем обычно, чтобы победить в драке или убежать, или чтобы спрятаться и не выдать себя частым дыханием и громким сердцебиением. Запись об опасной ситуации делает химия. Выработку адреналинов и кортизолов можно вызвать воспоминанием об опасной ситуации или представлением о ней. Вид искореженного в аварии автомобиля вызывает полезную химию, заставляющую снизить скорость и некоторое время не нарушать правила дорожного движения.
   Ну, а теперь соединим все это воедино во имя наказания – запрета на повторение опасного или вредного поступка. Как только подчиненный или ребенок совершает что-то, чего не должен делать сейчас и никогда более, он получает запрещающую команду и закрепляющую запрет боль. Итого, в формуле наказания три основных компонента... Один потеряли? Его часто теряют, хотя, он самый первый и самый важный:
1)  Указание, описание или просто обращение внимания на поступок, действие, поведение или их отсутствие, если они должны быть, например: «Эти провода...» и показать на провода. 
2)  Запрещающая команда, прямо означающая остановку выполнения действия и запрет на повторение действия, например: «... трогать нельзя!». 
3)  Боль, физическая боль от прямого воздействия на тело или от выработки адреналина в результате вербального, речевого воздействия, например: ударить по рукам или сказать: «Если тронешь провода, пальцы сгорят и почернеют! Будет очень больно!». 
Теперь связаны одной логикой действие и запрет на него. Однако не надейтесь на то, что человеческой логики достаточно. Человек сможет преодолевать логические запреты. Нужен запрет физический, на уровне организма и его химии. Нужна боль. О боли поговорим отдельно.
   Боль – это сигнал того, что существо, испытывающее боль, в опасности и может быть разрушено, вплоть до прекращения существования, до смерти. Боль может возникать по факту причинения вреда организму, а может и по факту опознания опасной ситуации или прогноза, что опасность возможна. Во всех трех случаях организм приходит в особое состояние, мобилизуется, активизируется. В крови присутствует большой уровень адреналинов и кортизолов. Если эти вещества ввести в кровь, то животное и человек чувствуют опасность, которой нет, испытывают страх, беспокоятся, активизируются, становятся настороженными и ждут опасного развития ситуации. Адреналины вызовут агрессивность или заставят убежать.
   Чтобы причинить боль, запрещающую повторение опасного или вредного поведения, нужно вызвать выработку адреналинов и кортизолов, вызвать состояние опасности. Не исключая напрочь, но все же, не принимая в качестве основного рукоприкладство к подчиненным или детям, займемся вербальными воздействиями – будем словами рисовать картины в их головах, и эти картины вызовут нужные состояния.
   Настало время раскрыть тайну вербального воздействия. Инструмент вербального воздействия, приводящего к адреналиновым атакам, состоянию опасности и боли можно изобразить в виде матрицы 3х3. Матрица – это такая табличка, в строках которой размещаются три важных сферы жизни человека, которым может угрожать опасность:
1)  Физический уровень – жизнь и здоровье тела, регулярное и достаточное снабжение его жизненно важными ресурсами (пища, вода, воздух), защищенность от вредных воздействий (хищников, микроорганизмов, холода, жары), участие в репродукции (секс, семья, дети). 
2)  Социальный уровень – принадлежность к социальным группам и положение в них, что дает надежное и достаточное обеспечение физического уровня. Удаление из социальных групп и снижение положения в них ведет к ухудшению уровня жизни. 
3) Личностный уровень – степень личного контроля своей собственной физической и социальной жизни, а также жизни других людей, существ и даже просто состояний самых разных объектов. Снижение степени контроля ведет к ухудшению уровня жизни в качестве организма и в качестве социального индивида.
   В столбцах таблицы-матрицы разместим виды причинно-следственной связи, которая предлагается человеку картинкой и которая будет нарисована им со слов в своей голове:
1)  Вред уже наносится и является следствием действий, совершаемых человеком, другими людьми или стечением обстоятельств в целом. 
2)  Вред может быть потенциально нанесен вследствие действий, которые совершает человек, другие люди или в результате развития сложившейся ситуации. 
3)  Вред может быть нанесен, потому что действия и обстоятельства подобны тем, в результате которых часто именно так и бывает, например, с другими людьми. 
   Теперь можно брать из таблицы ячейку на пересечении строк и столбцов и на ее основе рисовать картину, которая вызовет боль, адреналины и чувство опасности. Например, используем комбинацию на пересечении социального уровня и потенциального вреда: «Ты думаешь, что тебе ничего не угрожает? Задумайся. Представь, что будет с тобой в недалеком будущем, когда друзья отвернутся от тебя и разорвут с тобой отношения? Ты останешься один. Совсем один. Никто не звонит тебе в твой день рождения. Никто не зовет тебя в гости, и никто не приходит в гости к тебе. Тебя больше нет для них. Нет ни для кого. Тебя больше нет вообще...».
   Ну, как? Проняло? (Техническое предупреждение: постарайтесь не примерять к себе того, что мне приходится приводить в примерах – даже сдерживаясь, я могу повлиять весьма сильно, и не потому, что я колдун, а потому, что это моя профессиональная практика, а служил я...).
   В комментариях к матрице следует заметить, что самым действенным и самым распространенным является социальный уровень. Все дело в том, что все мы настолько сильно зависимы от социальных норм, что справиться с этой зависимостью нам очень не просто. Социальные нормы или правила совместного труда и жизни устанавливают: то, что каждый обязан делать; то, что каждому запрещено делать; то, что каждому разрешается делать по своему усмотрению. Например, муж должен зарабатывать деньги, ему запрещается пьянствовать, он может смотреть по телевизору то, что хочет (если жена не смотрит любимый сериал).
   За нарушение норм в каждой социальной группе полагаются санкции – наказания. Именно поэтому нарушение норм – по ошибке или по своей воле – автоматически вызывает ожидание санкции, чувство опасности, адреналины и боль. Остается только нарисовать картину нарушения в голове подчиненного, как боль и адреналины от ожидания санкций не замедлят себя ждать. Не упустите момент! Наказывайте прямо сейчас, когда санкции ожидаемы и даже желанны нарушителем. Оправдайте ожидания – накажите его как следует – свяжите с картиной нарушения картину опасных и вредных последствий для нарушителя и нанесите ему ущерб, пропорциональный нанесенному им. Если сделаете все правильно и выберете верную меру боли и ущерба, произойдет удивительное – ситуация разрядится, обесточится, перестанет быть опасной, а нарушитель испытает облегчение. Но главное - опасное или вредное поведение больше не повторится.
   Степану Андреевичу, инженеру по технике безопасности Московской фабрики елочных игрушек, определенно везло на информацию, и книжный ларек «Все по 10!» у станции метро, регулярно подкидывал ему то книжку, то брошюрку, как ложку к обеду. Вот и на этот раз технологии неизвестного автора в его книжке «Ода наказанию или как наказать больно» были в некоторой мере известны Степану Андреевичу, но поразили именно технологичностью - бери и делай. 
   Об этой книжке Степан Андреевич вспомнил, когда корпоративная вечеринка давно перевалила через свой апогей и шла на убыль, отпуская понемногу тех, кому далеко добираться до дому. Начальник отдела Иванов и его подчиненный Петров, так и остались непримиренными. По-хорошему, оба должны быть наказаны. Причем друг другом. Петров должен быть наказан Ивановым за то, что нарушает дисциплину и плохо работает, бросает вызов руководителю и всей системе управления организацией. Иванов должен быть наказан Петровым за то, что поступил с ним не по людски. Наказывать, не поговорив с наказанным - оскорбление. 
   Степан Андреевич двинулся разыскать начальника и подчиненного, чтобы завершить незавершенное дело. Однако, и это уже становилось странной практикой, он снова опоздал. За отдельным столиком у стены сидели Иванов, Петров и ... Дед Мороз. Сергей и на этот раз шел на один шаг впереди планов Степана Андреевича. Сергей что-то говорил. Начальник и подчиненный плакали, вытирая глаза салфетками. 
   Степану Андреевичу сразу же вспомнился фрагмент из книжки о наказаниях. Там говорилось, что адреналины успешно растворяются слезами, и женщины чаще плачут, поскольку не могут, как мужчины, сжечь адреналины в бою. Если человек плачет, значит, ему по-настоящему больно. Еще один растворитель адреналинов - этиловый спирт. Поэтому люди пьют от горя и для снятия стресса, что собственное и есть переизбыток адреналинов в крови, который нет возможности уменьшить энергичными физическими действиями, типа драки или бега по беговой дорожке. 
   Сергей говорит Иванову и Петрову что-то, из-за чего им больно. Степан Андреевич, как мог незаметно, приблизился к месту боли и прислушался. 

- Вы посудите сами! Это здесь и сейчас вы оба друг для друга начальник и подчиненный. Это здесь и сейчас вам кажется, что вы перестали быть людьми и имеете право относиться к другому, определенно близкому человеку, как этого не заслуживает ни этот человек, ни человек с большой буквы вообще. Вы обижаете друг друга, не понимая, что наступит время ответить за это. Умирая, вы вспомните, что были бесчеловечны к другу, незаслуженно обижали его и не считали человеком. В час смерти, за минуту до нее вам будет не хватать этой малости - прощения друга. Так и умрете с болью в сердце...
 
   Иванов и Петров дружно всхлипнули и заработали салфетками, промокая слезы на глазах и сморкаясь. «Вот оно что!», - поразился Степан Андреевич. Сергей «взял за живое». Однако дело будет сделано, и начальник с подчиненным больше не будут относиться друг к другу не по-человечески. «Силен!», - вновь с восхищением подумал он о Сергее. Степан Андреевич и заподозрить не мог в нем такой уровень.
   «Кстати... А почему Сергей пьет? Может у него есть какая-то боль, которую он вынужден пытаться унять? Этого о Сергее известно не было. А ведь друг. Нужно бы знать такое о друге...», - укорил себя Степан Андреевич. 
   Он вдруг почувствовал какое-то беспокойство, тревогу и решил заглянуть в светящийся вариант фабрики, чтобы посмотреть, все ли в порядке. Путь от фабричного клуба к заводоуправлению пролегал через двор так, что просматривались и цеха, и склад. Что-то сверкнуло в окнах склада, словно луч фонарика прочертил след. Степан Андреевич решил проверить. 
   Дверь склада была прикрыта, но в оставшуюся щель пробивался свет. Степан Андреевич приник к полуоткрытой двери и увидел картину. Уборщица - та самая, о которой рассказывал ему кадровик Семен Аркадьевич, упаковывала в две большие клеенчатые сумки разное имущество, снятое с полок склада. Воровка! Спиной к двери  - мужчина крепкой комплекции. Он поливал из пластиковой канистры стены и пол. Степан Андреевич просунул в щель нос и принюхался. Бензин! Вот оно что! Ограбили склад и решили следы замести! 
   Степан Андреевич распахнул дверь. Надо бы крикнуть что-то вроде «Стоять! Не двигаться! Стреляю без предупреждения! Всем лечь на пол!», но он почему-то имел другие планы. Обхватив поднимающуюся от сумок уборщицу предплечьем за шею, он придушил ее и отпустил на пол. Та упала без сознания - не будет мешаться. Мужик обернулся на шум. Это был матерый персонаж. За прищуром глаз, моментально оценивших ситуацию, в нем угадывался опытный боец, сделавший опыт в грабежах, убийствах и истории выживания в зонах. Он достал нож. Следовало ожидать... 
   Что ж! Нож - это хорошо. Это развязывает руки и расширяет пределы необходимой обороны. Теперь нужно подстраховать себя от юридических неприятностей. Степан Андреевич начал свой бутафорский танец, стараясь убедить противника в том, что перед ним легкомысленный чайник. Вообще-то и на этот раз нужно было бы прибегнуть к речевым приемам, но Степан Андреевич, как буд-то нарочно молчал. Мужик спрятал нож за спину и пошел в атаку. Нож из-за спины - это всегда неожиданно, это в уголовной манере.
   Степан Андреевич раскинул руки, опасно открываясь для ножевого удара. Мужик на это повелся и попытался резануть наотмашь по горлу. Ого! Мужик настроен убивать. Чуть отклоняясь от пролетающего лезвия ножа, сделанного явно в духе уголовных традиций - финка с наборной рукояткой, Степан Андреевич, будто прикрывая лицо рукой дал ножу неглубоко порезать свое запястье с внешней стороны. Немного больно, пошла кровь, но теперь Степан Андреевич получил подтверждение факту нападения, опасного для жизни и здоровья. 
   Бутафорить больше не имеет смысла. Степан Андреевич выпрямился и замер, отведя глаза в сторону и рассредотачивая взгляд.  Удар ребром ладони, и рука мужика повисла, как плеть, выронив нож. Мужик вскрикнул от боли, но быстро пришел в себя. Спешно присев, он  поднял нож другой рукой. В его глазах начал появляться страх. Еще один неуловимый удар, и еще один крик - вторая рука уронила нож и повисла. Обе руки висели, как парализованные. Именно так все и есть. Ударами в нервные узлы возле локтя Степан Андреевич заблокировал участок мозга, управляющий руками. Это очень больно. 
   Нож лежит на полу. В глазах мужика уже не страх - паника. Как он без рук теперь справится с этим заводским? Словно что-то вспомнив, мужик размахивается и пытается ударить ногой. Зря. Уголовные техники боя не делают ставку на ноги. А вот у Степана Андреевич с ногами все в порядке. Перемещаясь влево, он бьет подъемом ступни по голени мужика, когда его нога еще даже не успела приподняться над полом. Еще одни вскрик. Это уже перелом - одной из костей голени, передней. Стоять еще можно, но ходить уже не получится. 
   Мужик остался стоять. Его глаза были затуманены болью. Болевой шок. Теперь можно его связать, положить, допросить до приезда полиции. Можно сломать нос, и это очень хотелось сделать. Волна животного движения, заставляющего убить врага, поднималась внутри Степана Андреевича. Но он улыбнулся и нанес совершенно не подходящий, но очень красивый и очень офицерский удар - хук в челюсть. Мужик подлетел, оторвав ноги от пола, пролетел по красивой дуге и рухнул на пол. Готов!
   Степан Андреевич подошел к мужику, охлопал по бокам, нащупал знакомые контуры под его курткой. Ого! «Макаров»! Лучше его оставить там же - для полиции. Степан Андреевич вытащил из его  брюк ремень и перевернул на живот. Заведя руки мужика за спину, стянул их особым ременным узлом, который не развязывается и не ослабевает - снять эти «наручники» может только другой человек, и то если знает, как. 
   Повинуясь куражу, Степан Андреевич достал из своего заднего кармана складной, но боевой нож и разрезал штаны мужика от пояса до колена по левой штанине. Теперь не убежит, даже если развяжется. А уж руки будут точно заняты, поддерживая спадающие штаны. Так делали в военной контрразведке при пленении диверсантов противника. Дело сделано. 
   В пояснице знакомо заломило. Надпочечники постарались, нагоняя адреналины в кровь. Теперь они приходили в себя, и это было больно. Спину заклинило. Степан Андреевич остался сидеть на корточках возле лежащего мужика. Такая манера сидеть более свойственна тому, кто сейчас лежал. 
   Вдруг за ушами стянуло кожу. За спиной какая-то опасность.  Сзади что-то стукнуло, зашумело. Оборачиваясь, Степан Андреевич увидел странную картину. На него летел, падая еще один мужик. В руке у него был нож. А за мужиком стоял Дед Мороз с посохом наперевес, который он, видимо, и употребил, приложив мужика по темечку. Мужик упал и не шевелился - вырублен. Не мешкая, Дед Мороз завел руки лежащего на животе мужика за спину и просунул между локтями его рук и спиной свой посох. Такая необычная манера связывания подручными средствами. 

- Ты как здесь?, - поднимаясь, с улыбкой спросил Степан Андреевич. 
- Стреляли!, - процитировал Сергей известный фрагмент из «Белого Солца пустыни». - Что с рукой? Неглубоко? 
- Ты где служил, Серега?, - продолжая улыбаться поинтересовался  Степан Андреевич. 
На кухне поваром, - вновь пошутил Сергей, и добавил серьезно, - в погранвойсках. Таджикистан. Душманы и все такое. 
- Спасибо!, - с чувством поблагодарил друга Степан Андреевич. Он понимал, что могло быть. Он ведь даже не подумал, ну, прямо, как чайник, что кто-то должен был оставаться «на шухере». И чуть не поплатился. 
- Счет сравняли! Теперь квиты, - заулыбался Сергей. Его шатало. Он был очень сильно пьян, хотя секундами назад, Степан Андреевич и не подумал бы. 
   Они сели каждый на спину своего поверженного врага. Сергей достал из-за пазухи непочатую бутылку водки и протянул Степану Андреевичу. 

- На! Смой адреналины, а то болеть будешь...

Степан Андреевич скрутил крышку, приложился к горлышку и выпил почти полбутылки. Он протянул оставшуюся половину Сергею, но тот замотал головой. 

- А мне не надо. У меня уже было, - и Сергей улыбнулся. - Бабу-то связывать будем?
 
- Нет... Нехорошо. Хоть и такая, но женщина в беспомощном положении. Это неприлично, - определился Степан Андреевич. 
- Ну-ну!, - по-своему оценил Сергей пижонство друга,  они остались сидеть молча еще какое-то время.

   Вечеринка близилась к завершению. Новый год приближался все неумолимее. Скорей бы!...

* В этой главе использованы фрагменты авторской книги "Как наказать подчиненного".


Инженер Новогодней Магии. Глава 28-я...

(научно-фантастический роман-сказка)

Глава 28-я, в которой змеиный клубок заместителей распутывается совершенно необычной игрой в карты, а главный герой опять опаздывает, уступая первенство другу 

   Ученые часто вынуждены быть мошенниками. Иначе науку не сделаешь. Нужны деньги. Поэтому сначала ученые что-нибудь придумают, напугают чем-то опасным или поманят чем-то полезным для человечества, а потом им гораздо легче удается выпросить денег у правительств и добровольных жертвователей. Получив деньги, ученые начинают исследования, и не факт, что обещанное получится. Так получилось с адронным коллайдером. Так получилось с овечкой Долли. 
   Знающие люди знают, что такой овечки - выращенной из другой овечки, как клон - никогда не было. Но денег собрать удалось. Люди же, подогреваемые фантастическими отчетами ученых, стали мечтать о выращенных в пробирке органах и стали прикидывать, чтобы им в своем организме поменять на большое или, наоборот, на маленькое. Еще больше поводов для фантазирования дает идея клонирования писателям-фантастам. 
   Если хорошенько вспомнить, то окажется, что тяга людей к созданию двойников существует давно. То рассказывают небылицы, что два близнеца, прожив свои жизни в разных местах, имеют одинаковую судьбу. То эзотерики насочиняют сказок о создании энергетических двойников. То конспирологи наврут, что главы государств имеют двойников, чтобы уберечься от снайперов. То по стране прокатится волна гастролей одного и того же певца в разных местах одновременно. Целый пласт драматической и комедийной литературы построен на истории двойников. 
   Всем хорошо знаком еще один вариант создания двойников. Чтобы сохранить хорошее управление организацией, руководитель создает для себя двойника - заместителя. Изначально так и должно было стать. Заболел руководитель - за него руководит заместитель. А если одновременно здоровы, то помогают друг другу, деля пополам управленческие заботы и отбиваясь от неприятностей, как два бойца, вставших спиной к спине. 
   Так было задумано, но в жизни отношения между начальником и заместителем скоро развернули их лицом друг к другу, и остались они один на один в жестоком бою «Кто кого?», забыв об организации, ее задачах и общих подчиненных. И стало обычным, что начальник и заместитель дерутся между собой, как два парня за одну девушку, или два рыцаря за одну Брунгильду. Одновременное управление одной командой двумя командирами оказалось невозможным. Это дилемма. 
   В одной из выбранных недавно наугад или по подсказке интуиции очередной брошюрке в книжном ларьке «Все по 10!» у метро, инженер по технике безопасности Московской фабрики елочных игрушек Степан Андреевич снова попал в точку. Совершенно неизвестный автор излагал свою точку зрения на отношения начальников и заместителей, предлагая неординарные способы вернуть эти отношения к гармонии первоначального замысла. 

   «Отношения начальников и заместителей имеют статус притчи во языцех, благодаря одной паре заблуждений, захватившей их умы. Начальник думает, что заместитель – это еще один его подчиненный. Заместитель думает, что он – еще один начальник над подчиненными. Определенно, решение задачи гармонизации отношений этих двух людей лежит в области их восприятий друг друга и того, как они вдвоем нарисованы на картине, где изображены и они, и их подчиненные.
   Случаев, когда у одного подчиненного бывает больше одного начальника, предостаточно. Взять хотя бы несчастных детей, разрывающих себе мозг от вопроса типа: «А кого ты больше любишь – папу или маму?». А ведь у бедного ребенка есть еще бабушки и дедушки, старшие братья и сестры. И никто из этого сонма начальников не считает себя чьим-то заместителем – просто рулят, пока удается гнуть свою линию. Однако в семьях, которые безоговорочно признаются гармоничными и правильными, есть нечто, отличающее их от других, негармоничных, и это нужно обнаружить, чтобы понять важное и научиться полезному.
   Отношения между начальниками и заместителями должны строиться на других, нежели привычные, принципах...
   Многие до сих пор думают, что управлять людьми – дело простое. Прикольно, но в этом буквально безоговорочно убеждены те, кто управленческого опыта не имеют или имеют такой, в котором похвастаться нечем. Так вот даже опытным руководителям не приходит в голову простая мысль, объясняющая большинство проблем управления, в том числе, проблему отношений начальника и заместителя.
   Центральная проблема управления – многополюсность. Множество субъектов управления – начальников – окружают подчиненного, словно растягивая его в разные стороны на манер лебедя, рака и щуки в известной басне. Спросите у каждого из этих начальников, о чем они там себе думают? Вы услышите в ответах очевидные признаки эгоизма, когда каждый за себя, и даже эго, когда древняя генная программа соперничества за власть диктует боевые действия, вплоть до физического уничтожения. Полем боя становится подчиненный. Только представьте, что творится в его душе, когда он видит войну своих начальников за власть над собой.
   Начальники над одним человеком или одной группой людей – это не группа начальников, а части целого, управляющего человеком или группой. Это система, которая является субъектом управления в другой системе, внутрь которой встроена, как система управления. Системы так устроены, что их состояния зависят от состояний каждого элемента. В социальных системах общим знаменателем являются нормы поведения: то, что должен делать каждый; то, что делать запрещено; и то что можешь делать по своему усмотрению – то есть свободы. Вот именно из-за лишних свобод начальник и заместитель действуют каждый сам по себе. А это нарушение норм. Что бывает за нарушение норм? Санкции! Начальник и заместитель, эгоистически преследующие свои собственные цели будут наказаны системой.
   Если же рассмотреть энергетические аспекты (и безо всякой там эзотерики), то обнаружится, что энергия системы расходуется не на собственное выживание и производство продуктов, а на наказание нарушителей норм и сопротивление их разрушительному поведению. Производительность систем с нерешенной проблемой отношения начальника и заместителя гораздо ниже номинальной. Что делать? Решать проблему...»
   Степан Андреевич не забыл об этом пункте своих предновогодних планов - не дать клубку из трех заместителей испортить праздник интригами, вовлекающими людей в оппозиционные лагеря и ведущих войско на войско. Буквальных опасений у Степана Андреевич не было, но оставалось предчувствие. Проверка отношений заместителей между собой осмотром их нимбов в светящемся варианте фабрики не показала чего-то из ряда вон выходящего. Нимбы каждого заместителя скручивались и завихрялись навстречу нимбам каждого другого, образуя что-то похожее на грозовое облако. 
   На кропоративной вечеринке генеральный директор посадил своих заместителей за один стол, который сам и возглавил. Может, и он что-то чувствует, потому и держит на виду. А может, пытается как-то примирить своих заместителей между собой. Степан Андреевич двинулся через зал подойти поближе к начальственному столику, чтобы посмотреть, что к чему. У него были какие-то надежды повлиять на клубок заместителей, например, рассказать какую-нибудь проникновенную и поучительную притчу. 
   Однако Степан Андреевич вновь опоздал. За столом рядом с гендиректором обосновался Дед Мороз - продавец отдела продаж Сергей. Степан Андреевич приблизился, чтобы понять, что происходит.  А происходило нечто необычное. Дед Мороз играл с заместителями в какую-то игру. С ловкостью картежного шулера, Сергей то раздавал карты, то собирал их у игроков, что-то комментируя при этом. Игроки же что-то записывали авторучками на салфетках. Сходство с игрой в карты достигалось еще и тем, что игроки то давали Сергею деньги, то получали от него обратно. Отличие от карточной игры было только одно - карт было всего четыре. Две красных и две синих, и у каждого игрока две карты обоих цветов. 
   Игра шла быстро. Игроки раскраснелись и определенно были возбуждены. Генеральный удивленно, восхищенно и одобрительно следил за тем, как Сергей ведет странную игру. Сергей же не забывал прикладываться к рюмке, подливаемой ему игроками. Степан Андреевич стал следить за непонятной ему игрой, и скоро почувствовал, что угадывает в игре... «Дилемму заключенного». 
   Так и есть. Сейчас в игре участовали два заместителя. У каждого из них были на руках по одной красной и по одной синей карте. Просто карты из цветного картона, внешняя сторона которых была похожей на «рубашку» обычной игральной карты. По команде Сергея игроки клали перед собой одну из своих карт «рубашкой» вверх, скрывая их цвет. Затем Сергей открывал обе карты. Это всегда сопровождалось эмоциональными реакциями игроков - злорадные улыбки одного и злость другого. Так продолжалось от кона к кону. 
   Степан Андреевич узнал игру. Оставалось только узнать, сколько денег стоит на кону. Когда-то кто-то из математиков придумал задачку, в которой два преступника-подельника томились в разных камерах тюрьмы. Хитрый следователь решил склонить одного из них к даче показаний на другого. Он заходил в камеру и предлагал  «сдать» подельника, чтобы его можно было обвинить. Тогда за сотрудничество со следствием согласившийся получает всего год заключения, а его подельник десять лет. Такие условия он решил предложить сначала одному, затем другому. Если они будут держаться до последнего и хранить молчание, как обещали друг другу, то каждый из них получит по пять лет заключения из-за недостаточности улик в обвинении. Если каждый сдаст каждого, оба получат на полную катушку.  
   Это и есть «Дилемма заключенного»: каждый может предать каждого другого или каждый может не предавать друга. В первом случае предатель получает всего год, во втором пять лет. Преданный получает в первом случае десять лет, во втором пять. Лучший для обоих преступников вариант - второй, но первый лучше для каждого из них по отдельности. На этом Сергей и построил игру. 
   Если один заместитель выкладывает синюю карточку «Сотрудничество!» и второй делает то же самое, они получают пятьдесят рублей. Если первый выложил синюю, а второй красную карточку «Соперничество!», то первый не получает денег, а второй получает 100 рублей. Если оба выкладывают красную карточку, денег не получает никто. Сергей собрал с двух заместителей призовой фонд - тысячу рублей и провел десять конов. Один из заместителей оказался внакладе - получил обратно только двести рублей и теперь в голос называл другого заместителя подлецом и негодяем. Он требовал провести еще одну игру, чтобы отыграться. 
   Сергей согласился. Игра долго не могла сдвинуться с места - каждый из игроков выкладывал красную карточку раз за разом. Сергей предупредил, что конов будет всего десять, и оставшиеся деньги он безвозвратно забирает себе. Игра пошла, но теперь проиграл второй заместитель. Оба распалялись и требовали от Сергея еще одну игру. Сергей предложил поднять «банк» до десяти тысяч рублей. В азарте оба согласились. Теперь будет сделано сто ходов. 
   Игра началась. Сергей торопил темп игры. Игроки торопливо выкладывали карты. Сергей вскрывал карты и выдавал деньги. Над столом повис азарт. Генеральный директор с удивлением наблюдал, как на его глазах меняются двое из его заместителей. В них было уже гораздо больше склонности к сотрудничеству. Степан Андреевич знал, что именно это и происходит, если играть в эту незамысловатую игру продолжительное время. 
   Азарт захватил и третьего заместителя. Он, наблюдая за игрой, считал действия игроков неумелыми. Сергей предложил третьему заместителю стать третьим игроком. Банк вырос до тридцати тысяч рублей - по десять тысяч рублей от каждого. Игра снова началась. Напряжение росло. Лица игроков раскраснелись. Глаза сузились от концентрации внимания. 
   За сто ходов этой игры первые два заместителя вышли примерно с одинаковой суммой денег, а третий получил меньше. До заместителей еще не дошло, что именно сделал с ними Сергей. А произошло вот что. Всего за час с небольшим все три заместителя повернули от соперничества к сотрудничеству, как более выгодному варианту. Теперь эта стратегия станет для каждого из них ведущей. 
   Сергей завершил игру - сгреб свои деньги к себе в карман, разлил по рюмкам водку, произнес какой-то простенький тост: «Ну, за сотрудничество!», выпил и пошел восвояси. Его догнал гендиректор, остановил, пожал руку и обнял. Сделанное стоило того. 
   Сергей вновь обошел Степана Андреевича в его планах подготовки к новому году. В этом уже не могло быть случайности. Оставалось еще одно дело, которое можно завершить, пока идет вечеринка. 

   До нового года оставалось всего несколько дней...





воскресенье, 29 декабря 2013 г.

Инженер Новогодней Магии. Глава 27-я...

(научно-фантастический роман-сказка)

Глава 27-я, в которой раскрыты секреты механизмов корпоративной вечеринки, движущейся по часовой стрелке, а главный герой уступает место другу, соединившему влюбленные сердца

   Сообщества людей - социальные системы - не существуют постоянно, непрерывно. Всякий раз, когда любимые расстаются, их союз распадается, чтобы воссоздаться вновь при встрече. Какой-нибудь офисный отдел, если его сотрудники сидят по кабинетам на немецкий манер, на это время перестает быть системой и вновь становится ей на время совещания. Только на время живого соединения людей воедино возрождаются социальные системы. Не  напрасно офисные отделы часто устраиваются на американский манер, когда все сотрудники сидят в одном большом зале. 
   Производительность любой организации зависит от того, насколько она система, то есть, насколько сотрудники связаны между собой. Максимальная связь достигается именно во время общего сбора, при условии, если люди не просто собрались, а энергично влияют друг на друга, например, обмениваются информацией. Даже если просто толкают друг друга в толпе, может возникнуть особый случай состояния системы - «эффект толпы», и толпа, сливаясь в одно целое, становится похожей на простейшее животное. 
   Жаль, что в условиях максимального обмена информацией не всегда возможна работа. Одно дело митинговать, другое - стоять у станка. Но вот поиск решения проблемы или генерация идей лучше удаются на особого типа совещаниях - тематических, творческих, а также называемых «мозговыми штурмами». 
   Для любого совместного труда необходимы взаимные зависимости, которые и называются связями, а они-то и укрепляют систему. Такие полезные зависимости возникают не только на собраниях, совещаниях и мозговых штурмах. Командообразующие игры «тимбилдинги», совместное курение в курилках и распитие спиртных напитков в подсобках укрепляют связи также эффективно. Особый случай укрепления связей в организации - корпоративная вечеринка. 
   Прежде, чем мысль польется в этом интересном направлении, следует сообщить об одной малоизвестной особенности социальных систем. Всякая система, чем больше в ней элементов и крепче ее связи, все более в своем поведении напоминает живое существо. Это не шутка. Какие уж тут шутки, если это животное хочет жить и наслаждаться жизнью, собирая людей вместе и заставляя их активно взаимодействовать, обмениваться информацией, даже ругаться, чтобы пожить короткий век отпущенного времени корпоративной вечеринки. Живая система сводит людей, сталкивает лбами, ссорит между собой, влюбляет, сдруживает - делает с людьми и из людей все, что ей на потребу. То есть, корпоративная вечеринка легко управляет приглашенными на нее людьми. 
   Сами же участники и участницы искренне считают, что действуют по собственной воле. Карьеристы ищут случая попасть на глаза лицам, принимающим решение об их карьере, а если повезет, то карьеристы воспользуются случаем и попытаются произвести на этих лиц нужное впечатление, а то и завязать полезное знакомство. 
   Ловеласы отлавливают одиноких дам для продолжения банкета после его завершения, не гнушаясь и замужними, но слабыми на супружескую верность чьими-то женами. Обычные работники и работницы, смыв страх перед начальством алкоголем, идут обниматься и брататься с руксоставом, балдея от сокращения дистанции и временного моратория на рабство. 
   Неробкого десятка мужички и бабенки купаются в лучах корпоративной славы, участвуя в веселых дурацких конкурсах, а то и просто выписывая невообразимые па и коленца в массовых танцах. Растущие, если и попадают на корпоративную вечеринку, то стоят отдельно по одному, презирают толпу и морщатся от пьяных выходок и закидонов сослуживцев. 
   Высшее руководство, расположившись особняком, твердо держит дистанцию с персоналом, зная, что весь этот балаган скоро закончится и не скоро повторится. Самоактуализированные наблюдают людей, открывая новое и в ком-то конкретном, и в людях вообще, а заодно и присматривают за порядком в особом смысле этих слов. 
   Захватив из книжного ларька «Все по 10!» очередную книжку, как зачерпнув пригоршней свежей воды из ручья, инженер по технике безопасности Московской фабрики елочных игрушек Степан Андреевич не без удовольствия узнал от автора кое-что необычное о корпоративных вечеринках, балах и светских раутах. 

   «Современную жизнь нельзя вообразить без приема. От него зависят международные, научные и индустриальные конгрессы. Как известно, если хотя бы раз не устроить прием, конгресс работать не сможет. До сих пор наука почти не занималась ни функциями, ни возможным использованием этого установления. Пора наверстать упущенное.
   Чего мы, строго говоря, хотим, приглашая сразу так много гостей? Ответов на этот вопрос немало, так как один и тот же прием может служить разным целям. Возьмем наудачу одну из граней проблемы и посмотрим, насколько ускоряется и совершенствуется ее исследование с применением научных методов. Скажем, надо определить, кто из гостей важнее. Официальный их статус и вес нам известны. Но истинная их ценность не связана со службой. Сплошь и рядом самые важные люди занимают не такое уж высокое положение. Влияние их обнаружится лишь к концу конференции. А как бы хорошо знать его сразу, сначала! Этому и поможет прием, назначаемый, как правило, на вечер второго дня.
   Для простоты исследования примем, что: 1) пространство, занятое гостями, находится на одном уровне и вход туда один; 2) в приглашениях сказано, что прием длится два часа, а на самом деле – два часа двадцать минут; 3) напитки разносят или передают из рук в руки (при наличии бара исследование много трудней). Как определить при всех этих данных действительное, а не официальное значение гостей?
   Мы знаем ряд фактов, необходимых для создания нашей теории. Прежде всего нам известно направление потока. Прибывших гостей относит к левой стене. Эта тенденция имеет интересное (отчасти биологическое) объяснение. Сердце, по-видимому, расположено слева. Поэтому в старину воины прикрывали щитом левую часть груди, а оружие соответственно держали в правой руке. Сражались тогда мечом, носили его в ножнах. Если меч в правой руке, ножны – слева; а если ножны слева, невозможно влезть на лошадь справа, разве что вам надо сесть лицом к хвосту. Садясь же слева, вы, естественно, захотите, чтобы конь ваш стоял по левой стороне дороги и вы видели, влезая, что творится впереди. Таким образом, левостороннее движение сообразно природе, а правостороннее (принятое в некоторых отсталых странах) противоречит глубочайшим человеческим инстинктам. Когда не навязывают правил движения, вас непременно отнесет влево.
   Кроме того, нам известно, что человек предпочитает стены помещения его середине. Посмотрите, например, как заполняется ресторан. Сперва занимают столики у левой стены, потом в конце зала, потом справа, а потом, с большим скрипом, в центре. Неприязнь к центру столь сильна, что администрация, не надеясь его заполнить, иногда не ставит там столиков вообще, создавая, таким образом, место для танцев.
   Конечно, этот навык можно перешибить каким-нибудь внешним фактором, например видом на водопад, собор или снежную вершину в глубине зала. Но если ничего этого нет, ресторан неукоснительно будет заполняться так, как мы указали, – слева направо. Неприязнь к центру помещения восходит к первобытным временам. Входя в чужую пещеру, троглодит не знал, рады ли ему, и хотел в случае чего тут же опереться спиной о стену, а руками действовать. В центре пещеры он был слишком уязвим. И вот он крался вдоль стен, глухо рыча и сжимая дубинку. Человек современный, как мы видим, ведет себя примерно так же, только рычит он потише и дубинки у него нет. Во время приема помещение заполняется по тем же правилам: гостей относит к стене, которой они, правда, не касаются.
   Если мы соединим теперь два известных нам факта – крен влево и шараханье от центра, – мы получим биологическое объяснение всем известного феномена, т. е. поймем, почему людской поток движется по часовой стрелке. Конечно, случаются и водовороты (дамы кидаются прочь от тех, кто им неприятен, или устремляются к тем, кого совсем не терпят), но в основном движение идет именно так. Люди важные, те, кто в буквальном смысле слова «на плаву», находятся в самой середине русла. Они не вырываются ни в сторону, ни вперед, ни назад. Те, кто присох к стене и беседует с хорошим знакомым, интереса не представляют. Те, кто забился в угол, робки и слабы духом. Те, кого вынесло на середину зала, чудаки или дураки...

   Удивительно! Это ли не подтверждение того, как система «Корпоративная вечеринка» правит бал, управляя его участниками и участницами. 
   Среди своих наблюдений за подопечными участниками и участницами корпоративной вечеринки, Степан Андреевич отметил необычные. Веселый, подвижный, шумный, балагуристый Дед Мороз выдавал в персонаже артиста. Это был Сергей. Похоже, среди причин его веселья было не только праздничное настроение. Иногда Дед Мороз то ли спотыкался, то ли оступался, то ли пошатывался. Сергей был пьян. 
   В сказочной спутнице Деда Мороза все без труда узнавали Эльвиру. Ее природный шарм придавал Снегурочке игривый, сексуальный и даже блядский вид. Казалось, что Снегурочка - не персонаж праздничной постановки, а порноактриса в ролевой игре с переодеванием. Чтобы позлить своих сестер, Эльвира обнимала каждого мужика на своем пути и разбивала танцующие пары. Потанцевать с прелестницей выстраивались очереди. Бабы хмурились и скрежетали зубами. Эльвира заливалась звонкими колокольчиками колдовского смеха. Попахивало опасным. 
   Дед Мороз рассыпая шутки, прибаутки, частушки, подколки и комплименты, сновал между столиками и прикладывался к подносимым рюмочкам, присоединяясь к новогодним тостам. Время от времени Дед Мороз спешил в дальний угол зала, где за столиком в одиночестве сидела Анна. Она начинала улыбаться, завидев Сергея, вскакивала, когда он подходил и бросалась к нему на шею обниматься. Еще одно неожиданное обстоятельство. «Неужели любовь?», - восхищенно удивился Степан Андреевич. 
   В другом углу зала, тоже одиноко, сидел за столиком Христофор. Ему было скучно, о серфил по Интернету, скользя пальцем по экрану планшета. Свет не доставал его в своем углу, и Христофор был этому рад. Он не пошел бы на вечеринку, если бы не пари с продавцом отдела продаж Сергеем, которого он почти сразу узнал в Дед Морозе. Они поспорили: Сергей пообещал ему «пятерку» (Пять тысяч рублей!), если за вечер никто из женщин не пригласит Христофора танцевать. В этом был непонятны подвох, который Христофор не разгадал. Ему и не хотелось, чтобы его приглашали на танец, он знал, что ничем таким привлекательным для женщин он не обладает. Однако чтобы не проиграть «пятерку» Сергею, Христофор выбрал столик в темном углу зала и закрылся от беснующихся людей «Айпадом». 
   Степан Андреевич, в планах которого было погасить опасность Эльвиры и Христофора взаимным погашением друг друга, думал о том, как, под каким поводом соединить их. В этот момент, опережая его планы началось шоу. 
   Погас свет, но луч света прожектора прорезал темноту, высветив Христофора. Он заморгал и зажмурился. Вспыхнул еще один прожектор, очертив круг света вокруг Снегурочки. Грянула музыка, известная всем, как аккомпанемент для стриптиза в подарок. 
   Эльвира, тряхнув головой, сбросила шапочку Снегурочки и следующим движением головы разметала белокурые локоны. В такт музыкальному ритму она делала шаг за шагом к освещенному и обалдевшему Христофору. Медленно, с остановками, покачивая бедрами и стреляя глазами. Миг, и Эльвира распахнула сценический полушубок, обнажив гладкое, стройное, загорелое тело, прикрытое черным бельем. Еще миг, и полушубок скользнул с ее плеч, падая к ногам. Еще один шаг, и она завела правую руку за спину, чтобы расстегнуть застежку лифчика. 
   Христофор... Надо было видеть Христофора в эту минуту. Он впился глазами в Эльвиру и смотрел на нее, как кролик на удава. 
   В тишине паузы между аккордами музыки щелкнула застежка, и ... свет погас. По толпе зрителей пролетел не то вздох, не то стон. В следующее мгновение вспыхнул свет обоих прожекторов, сосредоточенных в одном месте. Эльвира, уже одетая и даже в шапочке, стояла обнявшись с Христофором в изготовке к танцу. Музыка сменилась ритмами известного страстного танго. 
   Лучи двух прожекторов вели пару по залу, а Эльвира вела Христофора в центр зала. Она настолько хорошо владела своим телом, что со стороны казалось, что ее ведет искусный танцор. Христофор и сам скоро почувствовал себя ведущим Эльвиру. Когда он перегнул ее в пояснице на своей руке, это было мощно, красиво и грациозно. Толпа, уже преимущественно женскими голосами, вздохнула. 
   Танец закончился, включился общий свет. Зрители взорвались аплодисментами. Снегурочка бросила кавалера и поспешила к Деду Морозу, зазывающему на очередной конкурс. Христофор, приходя в себя, поплелся на свое место в темный уголок и снова спрятался там, как в раковине. 
   Далее события развивались совершенно неожиданно. В только что начатом конкурсе типа бега в мешках возникла какая-то заминка. Вокруг Деда Мороза столпились женщины. Они потребовали снова включить музыку танго. Музыка снова зазвучала. Женщины буквально на перегонки ринулись к Христофора. С этого момента он уже больше на садился за свой столик. По сформировавшейся живой очереди женщины танцевали с Христофором. 
   Танцевали пока в очередь не ворвалась Снегурочка, раскидывая конкуренток. Она снова схватила Христофора, снова повела его, но уже не в центр зала, а на выход. В этот момент Дед Мороз объявил беспроигрышную лотерею, и сказал это как-то так выразительно, что сразу отвлек внимание с танцующей пары на себя, и толпа потянулась к Деду Морозу с мешком. Эльвира и Христофор исчезли за дверью. 
   Первый секс для девственника действует на него приворотно. Спровоцированный Эльвирой интерес женщин к Христофору, показал его самым лучшим мужчиной, раз он нравится сразу многим женщинам. Круг замкнулся. Они одномоментно влюбились друг в друга. 
   Степан Андреевич с восхищением смотрел на Сергея, так изящно замкнувшего Эльвиру и Христофора между собой. Какая блестящая комбинация! Хорош! Он не знал, как Сергей «завел» Эльвиру на соблазнение Христофора, а он просто взял ее на слабо - «Смотри! Там в углу зала сидит ботан из айтиотдела. Давай его разыграем. Получится смешно. Станцуй с ним. Зажигательно». 
   Дед Мороз балагурил, рассыпал шутки и что-то  громко возглашал голосом, в котором угадывалось банальное опьянение. Время от времени он, не забывая, подходил к Анне, и они обнимались. 

   «Одной заботой меньше!», - подумал с удовлетворением Степан Андреевич. Однако оставались другие заботы. Корпоративная вечеринка в самом разгаре. А за ней уже совсем скоро новый год...

* В главе использован фрагмент статьи Сиририла Норткота Паркинсона "Исследование приглашенных и гостевая формула"