Фотоателье на Почтовой улице
(фантастический рассказ)
Городок, в котором Севостьянов провел свое детство, конечно, изменился с тех давних пор, но изменился как-то особенно, словно не повзрослел, а оделся во взрослые одежды. Так дошкольница надевает мамины туфли и крутится перед зеркалом. Шарм города детства из-за этого сохранился, и потому Севостьянов любил съехать с трассы Московского шоссе перед памятником-трактором и проехать в Рязань через городок Рыбное.
С объездной дороги, которую провели мимо городка, чтобы туристы-паломники на родину поэта Есенина не растратили поэтическое настроение от тряски по разбитым улицам, открывался вид на городок. Сам же Севостьянов любил проехать по самой главной улице городка - Почтовой. В детстве эта улица осталась мечтой сельского жителя о большом городе. На этой улице единственно было несколько пятиэтажных жилых домов. Своей Почтовой улицей городок напоминал о Рязани, которая, тем более, казалась тогда раем зеленых дворов внутри пятиэтажек, как в Горроще. В одном из таких дворов жила тетя Севостьянова, и когда она оставляла его с братом переночевать в своей трехкомнатной квартире, это было счастье проснуться под птичий щебет и солнечный свет, пробивающийся через листву, выглянуть с балкона на этот дивный мир, оглянуться назад в комнату, перегнуться через перила и плюнуть вниз, с упоением следя за полетом в духе Галилео Галилея.
Почтовая улица начиналась от Вокзальной площади с двухэтажным универмагом. Первым домом на улице был маленький одноэтажный каменный домик. Фотоателье.
В тот день отец привел пятилетнего Серёжу Севостьянова фотографироваться. Поначалу было страшновато. Сережа скоро нашел сходство с парикмахерской, которой он тоже сначала боялся, но скоро привык, не пугаясь жужжания машинки и жгучего тройного одеколона - нужно только покрепче зажмурить глаза, чтобы их потом не щипало.
Фотограф - старик в берете и с бабочкой в воротнике был похож на сказочного волшебника. Он усадил Сережу на табуретку и стал возиться со штуковиной на трех деревянных ногах. Потом фотограф включил лампу, и Сережа зажмурился от яркого света.
- Чур, глаза не закрывать!, - заговорщицки велел фотограф и шутливо погрозил Сереже пальцем.
Старик спрятал голову под черное покрывало, взял в руку шнур и отвел руку с ним в сторону.
- Смотри сюда! Сейчас вылетит птичка!, - сказал странные слова фотограф, и Сережа стал вглядываться в коробку фотоаппарата, чтобы не пропустить момент вылета птички.
Фотограф нажал на кнопку на шнуре, вспыхнул яркий свет, Сережа держал глаза открытыми и, увидев, что комната стала поворачиваться колесом, крепко схватился руками за табуретку, чтобы не свалиться с нее, когда пол окажется наверху, на месте потолка. Сережа имел опыт качания на качелях и знал, что держаться нужно крепко, иначе вылетишь. Он сделал три полных оборота вместе с табуреткой и комнатой и остановился внизу. К Сереже подбежал папа, снял с табурета и отправил мальчика во двор фотоателье, велев ждать, пока он поговорит с фотографом.
Сережа вышел в палисадник и сел на скамейку. Высокую, так что можно было болтать ногами. У калитки со стороны улицы остановился какой-то дядя, рассматривающий внутренность палисадника странным невидящим взглядом, какой бывает у слепых.
Севостьянов остановил машину на подъезде к универмагу, разросшемуся новым двухэтажным корпусом в сторону Почтовой улицы, поглотив бывшее когда-то на этом месте фотоателье. Севостьянов вышел из машины, купил в универмаге пластиковую бутылку минеральной воды, вернулся к машине и взялся за ручку, чтобы открыть дверь.
Возможно от жары на улице, в которую он вышел из прохлады автомобильного кондиционера, в него вдруг закружилась голова. Показалось, что он вместе с машиной начинает вращение и делает оборот за оборотом, как на качелях, когда их раскачивают слишком сильно. Вспыхнуло в глазах, и головокружение сразу прошло. Через мгновение он обнаружил себя стоящим перед низкой, по пояс калиткой, за которой открывается маленький палисадник с георгинами на клумбе и розовый каменный домик с вывеской “Фотоателье” в глубине дворика, а на скамейке у входа в домик сидит мальчик лет пяти и смотрит на него.
Это было то самое фотоателье, которое раньше было на этом месте. Сейчас здесь должна быть новая двухэтажная пристройка к старому универмагу и его машина на стоянке. Перед ним же было старое фотоателье, а он сам стоит у калитки, держась за ручку, прибитую к ней. Севостьянов подергал калитку, но она не открывалась - видимо заперта. Он помахал рукой мальчику, и тот подошел к калитке с другой стороны. Лицо мальчугана показалось ему смутно знакомым. В детстве у него были такие же синие шортики комбинезончиком с лямками, на клапане которого желтыми нитками был вышит кит, выпускающий над собой фонтан воды. Вот прямо точь-в-точь такой же!
- Что здесь?, - спросил Севостьянов у мальчика и кивнул головой в сторону розового домика, хотя это был глупый вопрос - ведь на вывеске написано “Фотоателье”.
- Фота… Фота... , - мальчик не смог произнести слово полностью, может, просто еще это было трудное для него слово.
- Что ты тут делаешь?, - спросил Севастьянов, и Сережа пожал плечами, хотя мог бы сказать, что пришел сюда с папой.
- Как тебя зовут, малыш?, - стараясь быть помягче, спросил Севостьянов - мальчик, кажется, растерялся, а может, испугался.
- Сережа!, - пролепетал малыш.
- И меня Сережа!, - обрадовался Севастьянов, но поправился. - Дядя Сережа!
Мальчик кивнул в ответ, с чем-то соглашаясь. Севастьянов пытался сообразить, как он может узнать у мальчишки, что происходит, и почему он видит старое фотоателье, которого уже давно нет.
- А где ты живешь?, - в какой-то другой, но определенно верной логике, задал малышу вопрос Севостьянов.
- Садовая, двадцать один!, - с некоторой гордостью ответил Сережа - мама научила его запомнить домашний адрес, на случай, если сынишка потеряется, и Сержа добавил до полной заученной формулы. - Меня зовут Сережа Севостьянов, я живу на улице Садовой в доме номер двадцать один.
Севостьянов опешил. Это был адрес дома, в котором он провел свое детство. Не может быть! Что это значит? Это… Это он сам, что ли? В голове все завертелось. Он вдруг, ни с того, ни с сего, вспомнил из прочитанной фантастики о перемещении в параллельные миры, и то, что если встретишь своего двойника, к нему нельзя прикасаться, иначе можно остаться в том, другом мире навсегда. Кажется, и разговаривать тоже нельзя. К растерянности Севостьянова добавился страх. Наверное, эмоции отразились на его лице, и Сережа сделал шаг назад.
В это время из двери фотоателье вышел папа, подошел к Сереже, взял его за руку, другой рукой открыл калитку, и они прошли прямо через дядю, что стоял за калиткой. Это окончательно добило Севостьянова. Он обернулся вслед удаляющимся… получается, отцу и ему самому в детстве. Он понял, что упускает момент, и нужно что-то сделать. Конечно! Нужно предупредить себя, чтобы потом… Что? Чтобы не продавали квартиру? Да ладно! Не то! Уже и забыли об этой ошибке! Чтобы не ездил в горы - там будет засада, и его ранят. Нет! Ведь все обошлось. Ранение-то легкое! Уже и шрама не заметно!
- Сережа! - крикнул Севостьянов себе, и мальчик обернулся, запутался в ногах, и отец потянул его за руку. - Сережа! Запомни! Мама будет отказываться от операции, а ты настаивай! Уговори! Делайте операцию!
Сережа кивнул странным речам странного дяди, а Севостьянов успокоился, что сказал важное.
Потом, в машине, в которой он невесть как оказался едущим в сторону Рязани, Севостьянов думал о произошедшем, как о произошедшем по-настоящему, и постепенно изначальное настроение чего-то правильного уходило, и он понял, почему. Время той ошибки уже давно прошло, и только в фантастических романах, путешествуя в прошлое, можно изменить будущее.
- Ты чего так смотришь на меня, сынок?, - веселая, добрая, ласковая мама потрепала сына по вихрастой голове.
“Когда мама заболеет, нужно делать операцию!”, - твердил малыш. Он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что это такое. Сережа поможет маме! Он сделает все так, как сказал тот дядя у калитки фотоателье. Дядя, который показался Сереже знакомым.
Сергей Александрович Русаков.
31 июля 2020 года.
Борт самолета “Назрань - Москва”.
Комментариев нет:
Отправить комментарий