Домашние тапки

Домашние тапки

(офисная сказка о мужчинах и женщинах)

“Уважаемые пассажиры! Будьте взаимно вежливы! Уступайте места инвалидам, пожилым людям, пассажирам с детьми и беременным женщинам!”. У очередного объявления диктора в вагоне поезда метро не было шансов. Донцов терпеливо переминался с ноги на ногу перед сидящим парнем, погруженным в Ютуб своего Айфона. Наушники отключили молодого человека от внешнего мира. У Донцова не было шансов. Придется стоять. Трость, на которую он опирался на виду у юнца, сегодня потеряла свое красноречие.

Донцов перевел взгляд на движение слева от себя. Пожилая женщина увидев старушку, уступила ей место, заботливо усадив на сиденье. Все! Этого терпеть больше нельзя! Донцов навел конец своей трости и опустил на ботинок парня. Тот вынул глаза из Ютуба и перевел их на старика с палкой перед собой. Донцов прочел в глазах юноши, что молодой и здоровый парень видел его, старика с палкой, но продолжал сидеть. Из принципа? Может быть! Что старики? Они только мешают молодым жить. Сесть в вагоне метро и проехать две остановки - вот она, молодость.

Донцов показал указательным пальцем на свою трость и на парня, давая глухому от наушников догадаться, чего старик добивается. Однако парень продолжил игру - вытащил один наушник из уха и вопрошающе уставился в глаза Донцову.

-              Голос из динамика объявил, что у меня есть шансы ехать, сидя, если вы соблаговолите уступить мне место!, - Донцов говорил холодно и громко, чтобы смутить юношу.

Молодой человек продолжал сидеть. То ли от растерянности, то ли из протеста. Донцов решил добивать.

-              Впрочем… Сидите-сидите! Я - врач-диагност. По глазам вижу, что вы больны. Позвоните мне! В нашей клинике оригинальные методы лечения геморроя!, - Донцов сделал вид, что ищет по карманам визитку.

Пассажиры обернулись к происходящему и заулыбались. Парень подскочил и двинулся к дверям. Поезд выкатился на станцию метро.

-              А еще мы лечим геморрой скипидаром!, - громко крикнул  вослед Донцов, и пассажиры, понявшие, что произошло, прыснули от смеха.

Донцов, тем временем, усадил на освободившееся место пожилую женщину, недавно уступившую свое место старушке. Донцов был доволен. Свое настроение ему понравилось. В это время кто-то тронул его за рукав. Молодой человек, похожий на только что сбежавшего юношу, уступил ему свое место. По вагону покатилась волна вежливости. Парни вставали с лавок и уступали места “инвалидам, пассажирам с детьми, пожилым людям и беременным женщинам”. Жаль, что это временный эффект.

Пересев на Китай-Городе на другую ветку, Донцов проехал еще три остановки, вышел на поверхность и под моросящий декабрьский дожде-снег дошел до работы. Перед входом в здание офиса Донцов сложил трость и убрал ее в портфель. Стеснялся.

-              Ну, наконец-то! Идите скорей! Смотрите сами!, - встретила Донцова секретарь директора, у которого работающий пенсионер Донцов был заместителем по персоналу.

-              Что случилось, Анна?, - обеспокоился Донцов.

-              Встанем здесь. Подождем, - затащив Донцова за рукав в нишу входной двери, загадочно проинструктировала Анна.

Через минуту мимо них прошел сотрудник. Молодой человек нес перед собой кофе в бумажном стаканчике. Обвислый свитер. Подобие джинсов с провисшим пахом. На ногах развязанные и распахнутые кроссовки с длинными шнурками, волочащимися по полу.

-              Вот они - домашние тапки!, - прошептала Анна, не дожидаясь, пока сотрудник пройдет. - А вы еще за них заступаетесь! Ни одного настоящего мужика! Айтишники, блин!

Это был давний разговор, даже спор между Анной и Донцовым. Девушка сетовала на то, что вокруг нее на работе одни лишь “домашние тапки”. Так она называла не от мира сего айтишников. По своей профессорской привычке, а Донцов преподавал в одном столичном вузе, он принимался объяснять возмущенной девушке что-то из психологии. Дескать, есть люди, живущие в окружающем их мире, а есть потерявшие с внешним миром всякую связь, переселясь в свой собственный внутренний мир. Интроверты.

-              Ну, посмотрите сами, Анна!, - резонерствовал профессор Донцов. - Объективная статистика говорит, что в офисе хватает и экстравертов - живых, общительных, опрятно и даже щегольски одетых…

-              Хватает?, - возмущалась Анна. - Да их всех уже давно расхватали! Все окольцованы! Все чьи-то бойфренды или мужья. Единицы, и те не свободны!

Анна, как это и должно быть с красивыми нормальными женщинами, рассматривала всех мужчин некоторого возрастного диапазона лишь как ряд, выставленный для выбора наилучшего партнера или спутника жизни. Безошибочные генетически сформировавшиеся анализаторы безжалостно вычеркивали из ряда кандидатов всех этих несуразных интровертов, потерявшихся в своих внутренних мирах и потерянных для настоящего мира, укрывшихся, как тот премудрый пескарь в своей норе.

-              Возможно, вы, Анна, напрасно считаете наш офис местом обитания тех, кто вам нужен…, начал, было, профессор, но Анна снова вспыхнула гневом.

-              Да когда же мне бывать во всех этих “рыбных” местах, если я с утра до вечера провожу жизнь в этом… в этой…, - Анна запнулась, подбирая приемлемый градус обидного для обитателей офиса эпитета.

-              Знаете, что Анна? А ведь из каждого, как вы говорите, “домашнего тапка” может получиться вполне приличный мужчина и даже герой, - старик хитро улыбнулся в свою стриженную бородку. - И сделать это под силу красивой и мудрой женщине!

Анна, все еще возмущенная, хотела, было, продолжить линию возражений, но в последних словах замдиректора прозвучал вызов - “Это она-то некрасивая и немудрая?”

-              А давайте пари, профессор! ,- Анна приняла вызов. - Я буду следовать вашим инструкциям и докажу, что “домашние тапки” неисправимы!

Не то чтобы Донцов добивался именно этой реакции, но получилось то, что нужно - Анна приняла вызов и теперь, где бы ни искала она свою судьбу, обязательно найдет. Лишь бы начать движение к цели. Однако и для профессора нашелся вызов. Он давно мечтал проверить гипотезы некоторых научных теорий на стыке антропологии, социологии и психологии.

-              Что ж, Анна! Пари - так пари! Вы обещаете действовать строго по моим инструкциям. Я же обещаю, что это вполне безопасно и не грозит вам ничем неприличным, - объявил условия спора Донцов.

Анна протянула старику свою миниатюрную ладонь. Донцов галантно скрепил рукопожатие.

Донцов прошел в свой кабинет и начал свой очередной рабочий день. Офис - особый мир. Офис занимает особое место в ряду миров, куда люди ежедневно перемещаются из под защиты магии своего жилища в чужие царства со своими порядками и своей магией, в задачах которых не числится защита собираемых людей и забота о них. Эти царства живут для себя. Кто-то называет их социальными системами, кто-то эгрегорами, кто-то сравнивает с живыми организмами, и это последнее сравнение оскорбительно для человека как подобия Божия. Системы, организации, предприятия, офисы поглощают людей, как полезную пищу, выжимают все соки и… Да-да! Именно так! Пока полезен человек организации - еда, перестал быть полезным - говно!

Увлечения профессора Донцова науками о человеке открывали ему тайны мироустройства и знания эти давали надежды на то, что мир все же не катится в пропасть, но имеет хоть какие-то шансы стать миром для людей, для человека, каким его замыслил Бог.

Отлучение человека от семьи, выведение из-под ее защиты происходит постепенно, поэтапно и неуклонно. Ясли, детский сад, школа, армия, институт, работа… Люди только ночуют дома, да и то не всегда. Разъезжают по командировкам, живут в гостиницах или вообще снимают квартиру временного пристанища недалеко от работы.

Дом теряет человека, и человек теряет человеческое. Ведь дом - он для продолжения рода, продолжения жизни В его интересах защищать людей, а работа… Как так случилось, что в мире появились, выросли эти монстры, эти мясорубки, перемалывающие людей? Как Бог попускает это?

Донцов вздохнул, переживая эмоциональную волну нахлынувших от размышлений чувств. Повздыхав и тем поднагнав кислорода в мозг, Донцов обнаружил еще один пласт мыслей. Кажется, дом подвергается заражению от бесчеловечных эгрегоров работы, словно люди приносят с работы домой зловредные бациллы. Пока человек вкалывает на работе и зарабатывает на пропитание-проживание семьи, он нужен и важен, но стоит ему состариться и одряхлеть, как наблюдается все та же пронзительная истина. Семья перемолола и выбросила стариков. С учетом ухода с работы на пенсию, каждый старик - дважды говно!

Донцов еще повздыхал. Теперь уже приводя в порядок защемившее сердце. Уж больно ярко он представил свою старость, да и не сложно это - только наблюдай за тем, как отец и мать теряют силу и рассудок. Донцов забрал своих родителей к себе в дом, и это стало для него испытанием. Тяжела она - “Пятая заповедь”, но он не допустит, чтобы два близких ему человека, родивших и воспитавших его, попали в жестокую статистику бесславного и унизительного конца жизни.

Теперь Донцов не только задышал глубоко, снимая спазм в горле, но и промокнул платком набежавшие слезы. Восстановив способность мыслить безэмоционально, он обнаружил еще одну интересную мысль. Монстры эгрегоров организаций тоже заражаются от семьи, да и не могут они стать сильнее Природы. В офисах тот тут, то там вспыхивают служебные романы, сотрудники и сотрудницы вырываются из матрицы офиса, обнаруживают в себе древнее начало мужчины и женщины и уносятся на крыльях любви прочь из офисного рабства, съезжаются для сожительства, регистрируют браки и играют свадьбы, рожают детей, и на какую-то толику мир снова становится старым добрым миром, каким при сотворении задумал его Бог.

-              Профессор! Чего мы ждем?, - Анна вырвала Донцова из потока мыслей, она позволяла себя такую приятную старику фамильярность обращения. - Я готова! Где ваши инструкции?

Донцов заулыбался. “Вы хочете песен? Их есть у меня!”, - вспомнил он службу в Одесском военном округе. Есть у него инструкции! Профессор оглядел Анну с ног до головы, на что та не смутилась, но, наоборот, вытянулась и подбоченилась с вызовом. На девушке была короткая юбка.

-              То, что надо!, - кивнул головой Донцов. - Достаточно короткая, чтобы вызывать интерес, и достаточно длинная, чтобы скрыть самое важное!

Профессор процитировал чей-то пост в Фейсбуке. На этот раз Анна поняла, о чем идет речь, одернула юбку и смутилась.

-              То, что надо!, - повторил профессор. - Вот первое задание! Есть ли кто в приемной у директора?

-              Есть двое. Дожидаются что-то подписать, но у директора совещание, - Анна пожала плечами.

-              Ступайте к ним…, - начал, было, Донцов, но девушка возмущенно закатила глазки. - Профессор! Короткая юбка и стройные ножки не действуют на “домашние тапки”!

-              Тише-тише, Анна! На этот раз ваше оружие другого рода, - и Донцов научил девушку, что делать.

-              Вы оба к директору?, - проворковала Анна, обращаясь к сотрудникам, уткнувшимся каждый в свой смартфон. - Кто из вас первый?

Это и было началом игры. Сотрудники вынырнули из своих миров и непонимающе переглянулись, а потом сбивчиво залепетали что-то, пытаясь доказать, почему первым должен быть один, а не другой.

-              Вы же понимаете, что именно я, слабая и беззащитная женщина, выберу того из вас, кто в честном поединке докажет, что достоин выбора!, - в интонации Анны зазвучало что-то от Клеопатры. - Идите ко мне! Давайте-давайте!

Сотрудники, недоумевая, поднялись и подошли к девушке. Надо сказать, что на этот момент они все еще оставались обыкновенными айтишниками.

-              Встаньте друг напротив друга и сцепите свои руки между собой вот так!, - и Анна соединила их руки, чтобы пальцы одного переплелись с пальцами другого. - Ну, а теперь - кто кого! Кто вытолкнет соперника из приемной, тот и победил.

Анна отшагнула назад и зашла за свой рабочий стол, как будто заняла место в царской ложе на рыцарском турнире. Парни выглядели комично. Видимо, каждый из них вышел из своего виртуального мира в реальный лишь наполовину. Они даже не сочли происходящее шуткой.

Как-то рассчитав алгоритмы действий, они стали толкать друг друга рука в руку. Поначалу действия их были какими-то сомнамбулическими, но вот они задышали глубже, запыхтели, мышци напряглись и заработали, набирая обороты. Лица соперников раскраснелись и как-то переменились, можно сказать, стали обычными лицами дерущихся парней.

-              О! Так! Великолепно! Вот это да!, - подзадоривала соперников Анна, и они действовали все яростнее.

В какой-то момент одному из сотрудников на пределе усилий удалось выдворить другого за пределы приемной. Он расцепил руки, победно вскинул их вверх и закричал что-то совершенно тарзановское. И в ту же секунду проигравший… ударил его, да так сильно, что тот полетел на пол.

Горя глазами, драчун перешагнул через лежащего, ринулся к Анне и остановился перед ней, пожирая глазами. Анна пришла в изумление. Даже в самых романтических фильмах не увидишь такого убедительного героя.

Подавшись порыву чего-то, идущего из самой глубины, девушка перегнулась через стол, обвила руками шею юноши и впилась в его губы поцелуем. Открыв через нескончаемую минуту глаза, Анна увидела в коридоре Донцова, который делал ей энергичные знаки бежать к нему, что девушка сделала, нехотя разлепившись с героем.

Когда тот очнулся, распахнулась дверь директорского кабинета, и через приемную хлынули выходящие с совещания сотрудники. Продолжая что-то обсуждать, они перешагивали через лежащего, не замечая его. Расталкивая всех на своем пути, герой бросился вдогонку за девушкой.

В это время Донцов за руку втянул Анну в свой кабинет и спешно закрыл жалюзи стеклянной стены. Анна раскраснелась. Губная помада съехала. Грудь вздымалась в частом дыхании, натягивая в такт белую блузку. Донцов невольно залюбовался, но и только… Они были друзьями, а по возрастной разнице, как отец и дочь.

-              Анна! Поцелуя не было в сценарии! Что это за импровизация?, - Донцов довольно улыбался - получилось даже лучше, чем он ожидал.

-              Не знаю, профессор! Что-то на меня нашло!, - Анна была все еще возбуждена, и Донцов насторожился.

-              Отвечайте быстро, не раздумывая - что вы сейчас собираетесь делать?, - Донцов догадался.

-              Профессор!... Я хочу найти этого молодого человека. Ведь он наверняка ищет меня. Мы…

-              Что вы - что вы!, - замахала на нее руками Донцов. - Ни в коем случае! Этого категорически нельзя делать! Из-за этого вы и проигрываете!

Анна опешила. Ее не отпускал вкус поцелуя. Биохимический анализатор слюны показывал на приборах подходящую для семейного союза генетику. Кроме того, это же победитель, герой!

-              Идите к побежденному, Анна, и утешьте его! - настойчиво потребовал Донцов. - Он наверняка еще в приемной.

В Анне снова заработал какой-то механизм. Она кивнула, вышла от Донцова и вернулась в приемную. Там на стуле сидел, держась ладонями за голову, второй побитый сотрудник. Анна подсела к нему, обняла рукой за плечо и развернула к себе. Из разбитой губы парня сочилась кровь. Анна достала белый платочек и промокнула ранку.

В глазах юноши стояли слезы - ведь он честно победил в бою. Девушка поцеловала его в лоб и отстранила от себя.

-              Ты - мой герой! Иди! Тебе нужно работать! Много работать, чтобы заслужить мою любовь, - и это снова была импровизация Анны, но какая верная!

Некая древняя цепь замкнулась в Анне и по ней потек особы ток. Девушка шла между рядами столов оупенспейса, и сотрудники отрывали глаза от мониторов, поворачивали головы ей во след и провожали взглядом. Стройные ножки, короткая юбка. Достаточно короткая, чтобы вызвать интерес, и достаточно длинная, чтобы скрыть самое важное.

Время от времени Анна останавливалась, и тогда сотрудники привставали с мест.

-              Мальчики! Кто поможет слабой девушке перенести коробки с бумагой “А-4”? Только самые сильные!, - Анна продолжала путь, не оборачиваясь на шум и крики.

За ее спиной вспыхивали драки, настоящие побоища. Офис стал похож на грозовое небо, пронизываемое молниями и грохочущее громом. Однако в офисной атмосфере что-то изменилось, как если бы после грозы дохнуло освежающим озоном.

Директор ворвался в кабинет своего заместителя и прервал его ежедневный ритуал. В холле стеклянной стеной с открытыми жалюзи две уборщицы в униформе стюардесс крутили педали на двух велотренажерах, сидя спиной к Донцову. Две прелестницы в возрасте ягодки грациозно покачивали налитыми ягодицами, обтянутыми брюками. Они знали, что старик наблюдает и дразнили его, а он наслаждался видами.

-              Вы здесь сидите! А вы знаете, что у нас творится?, - возбужденно накинулся на Донцова директор.

-              Знаю! Творится любовь!, - ответил Донцов непонятно для директора.

-              Сотрудники дерутся между собой! Что происходит? Займитесь этим немедленно! Это, кажется, по вашей части!

-              Здесь все по моей части!, - загадочно ответил Донцов, на мгновение показалось, что он сказал не об офисе, а обо всем мире. - Садитесь рядом и смотрите!

Донцов придвинул к себе второй стул и жестом предложил директору сесть.

-              Смотрите, как прекрасны женщины!, - и Донцов показал рукой на переливы ягодиц.

Директор увидел.

-              Да что вы?, - скорее недоуменно, чем возмущенно воскликнул директор. - Мы же женаты!

-              Вот-вот!, - подтвердил Донцов какую-то свою мысль. - Что это значит?

-              Что?, - переспросил директор.

-              Как что? Поехали по домам! К женам! Нам здесь сегодня делать нечего!

-              А как же?, - взволнованно начал директор.

-              А никак! Все будет хорошо! Даже очень хорошо!, - успокоил директора Донцов. - Завтра эти две грации смоют с линолеума кровь, и жизнь продолжится.

В лифте Донцов коротко поведал о проведенном эксперименте.

-              Ну, вы даете! - резюмировал директор.

-              Гарантирую повышение производительности труда и творческий подъем минимум на полгода. Таковы законы систем, - добавил профессор Донцов.

На улице у входа в бизнес-центр директор остановился и привычно достал сигареты.

-              Однажды у нашего министра иностранных дел спросили, как он чувствует себя когда одерживает очередную победу? “Кончил и закурил!”. Таков был ответ великого министра. Двусмысленно и дерзко.

-              Дайте-ка и мне сигарету, - попросил Донцов.

-              Вы же не курите!

-              Сегодня заслужил!, - и оба засмеялись.

Донцов целый перегон смиренно терпел боль в позвоночнике, поврежденном минно-взрывной компрессионной контузией. Он нависал над юношей, погруженным в Ютуб Айфона. Затем точно и сильно придавил концом костыля ногу молодому человеку. Тот дерзко задрал голову, но заглянув в глаза старика, вскочил, уступая место.

Мужчины останутся мужчинами от Природы, даже если современный мир делает их “домашними тапками”. Все зависит от женщин…

Сергей Александрович Русаков.

21 января 2018 года.

Дача.