“Горчица и
майонез”
(философская
сказка для взрослых)
Подражание известному английскому
кулинару Джейми Оливеру возвысило над обыденностью и, дав насладиться
вдохновением неофита, обрушило в бездны бессилия. Хитрый кухонный колдун
предложил заправить традиционный новогодний салат “Оливье” самодельным майонезом.
Еще на старте принятия решения,
стоит ли замахиваться на этот безрассудный эксперимент, Ульянов засомневался по
самому очевидному поводу: как эта беспросветно желтая масса из яичных желтков,
горчицы и подсолнечного масла станет вдруг белой?
Вот уже битый час пенсионер Ульянов
взбивал в миске буро-желтое в надежде фазового перехода в кипельно-белое, и
ничего не получалось, а ведь он сделал в точности то же самое, что и весельчак
Джейми. Приунывший дилетант от кулинарии уже заглядывал в Интернет, но все рецепты
твердили одно и то же: Соединяйте в взбивайте! Никто даже не намекал, что есть
какой-то секрет превращения горчицы в майонез. Никаких других ингредиентов, в
которых можно было бы заподозрить катализаторы. Если только каталитический
уровень совсем ничтожен, как, например, марганец в сталеварении, когда
добавление в плавку малого количества этого элемента делало из железа броневую
сталь. Может, такая же ключевая мелочь в поваренной соли?
Иногда горе-кулинара посещали
инсайты. Ульянов вдруг обратил внимание на то, что он взбивает смесь, вращая
вилкой по часовой стрелке, и вспомнил о Кориолисовой силе. Вращение вилкой
против часовой стрелки тоже ничего не дало.
Обескураженный пенсионер зло бросил
вилку в миску с бурой горчичной смесью. Нет так нет! Состарившись, он потерял
терпение, но не растерял исследовательского любопытства. Почему ничего не
получается?
Ульянов сдвинул пальцами ползунок на
шкале ютубовского ролика, перемотав видео на несколько минут назад. Раздвигая
указательный и большой пальцы, он вывел на экранчик айфона крупным планом миску
с будущим майонезом. Вот бурая масса шевелится, взбиваемая вилкой кулинарного
маэстро. Миг, и картинка осталась прежней, только цвет массы изменился на белый.
Дискретно! Не аналогово! Не переходя, а словно переключившись. Словно темная
лампочка засветилась после щелчка клавиши выключателя.
Ульянов просмотрел этот фрагмент
несколько раз. Непонятно! Будто склейка кадров. Раз, и … майонез! Как же
сделать…? “Из говна конфетку!”, - издевательски вставил циничный внутренний
голос. Горчица перед превращением в майонез - говно говном!
Нет! Так секрет не раскрыть! Ульянов
вывел на экран руку с вилкой и стал разглядывать движения мастера. Просто
крутит вилкой! По часовой стрелке! А горчица в это время становится майонезом!
Ульянов снова перемотал назад и
сделал звук погромче, чтобы услышать, что Джейми Оливер говорит накануне и в
момент превращения бурого в белое. Ничего! Молчит! Все время болтает, а в этот
момент молчит. А может, колдует внутренним голосом?
Отчаявшись, Ульянов бросил свои
исследовательские попытки, дав видеоролику крутиться далее. Звук он выключил,
чтобы не раздражаться веселостью кулинара. Словно в прострации Ульянов смотрел
сквозь экранчик айфона, остановив бег мыслей. Толку-то от размышлений?
Ролик сменился следующим. Чье-то
лицо крупным планом. Что-то вроде выступления чиновника или депутата за
трибуной какого-то заседания. По иронии судьбы этот оратор точь-в-точь походил
на английского кулинара, вот только… Ульянов всмотрелся. “Фу, блять! Говно!”, и
его исследовательская мысль вновь понеслась вскачь.
Ульянов вернулся к ролику с
кулинаром, сделал снимок экрана, затем сделал такой же снимок чиновника.
Очевидное сходство и еле уловимая разница. Ульянов разместил рядом две этих
фотографии на одном экране. Разница стала очевидной. Вот Джейми Оливер, обычный
человек. Вот похожий на него чиновник… Что-что-что? Ульянов поймал себя на
мысли, что не может сказать про чиновника, что это обычный человек, также легко,
как про кулинара.
“Итак!”, - возликовал Ульянов,
почувствовав себя на пороге открытия. Вот кулинар! Он - человек! Вот чиновник!
Он… Не человек! Вывод откликался верностью, но не логикой. Практически, одно и
то же лицо, но у чиновника чего-то недостает, словно, добавь это недостающее, и
он станет кулинаром, станет человеком. Как если бы чиновник не дозрел, как… Как
горчица и майонез! Сравнение было нелепым и точным.
Вот человек родился, рос, учился,
работал и должен был на этом пути стать человеком, превратиться в человека, как
горчица в майонез, но по необъяснимой причине не превратился, не стал. Остался…
горчицей. Вот другой человек шел тем же путем и стал человеком, как стала
майонезом горчица, пройдя какой-то непостижимый фазовый переход.
Указательный палец Ульянова
заскользил по экрану айфона, листая страницу за страницей. Настроенный
необычными размышлениями взгляд легко улавливал на мгновенном снимке суть
человека. Вот горчица, а вот майонез! Майонеза было больше горчицы. Так и
должно быть! Статистика и кривая нормального распределения.
Профессор Ульянов хорошо знал эту
тему. Уровень развития личности делит людей на десять процентов асоциальных
люмпенов, восемьдесят процентов добропорядочных граждан и десять процентов
управляющей элиты. Однако профессору открылась другая картина, и он, похоже,
сделал открытие. Все эти люди статистики, оказывается, делятся на тех, кто стал
человеком, и тех, кто не смог, как не смогла горчица превратиться в майонез,
взбиваемая неумелой рукой Ульянова-кулинара. Отличить одних от других несложно.
Достаточно на них посмотреть!
Чиновник за трибуной заседания - не
майонез, горчица, которую, взбивай, не взбивай, майонезом не станет. Как
случилось, что предназначенная для управления страной элита заместилась всем
этим… Говном! Безнадежной горчицей! Да вы посмотрите на них сами!
Линия научных социологических
размышлений вывела профессора Ульянова на опасные политические просторы, но он
по-декабристски бесстрашно продолжал свой исследовательский путь. “В
правительстве должны работать люди, а не говно!”, - прозвучало лозунгом в
голове ученого.
“Долой говно! Даешь человека! Да
здравствует майонез!”. Лозунги скандировались воображаемыми толпами на площадях
в разгоряченном уме Ульянова.
Пенсионер очнулся, пришел в себя,
проснулся. Он задремал от монотонных ритмичных движений вилкой в миске. В миске
с ослепительно белым свежевзбитым майонезом.
“Майонез прекрасно подходит для
заправки любого правительства!”, - вещал с экранчика айфона всемирно известный
кулинар Джейми Оливер. Ульянов помотал головой, отгоняя наваждение. Он положил
три столовых ложки рукодельного майонеза в вазу с салатом “Оливье” и
старательно перемешал.
“Даешь майонез! Даешь майонез!”, -
мурлыкал себе под нос пенсионер профессор Ульянов на мотив тайно-бунтарской
песенки “Про зайцев” из кинокомедии. Вот так, напевая, он подал классическое
блюдо к новогоднему столу.
Вовремя! Загудели телевизионные
куранты. Зазвенели фужеры с шампанским. На экране телевизора замелькали
стекляшками калейдоскопа лица, поздравляющие страну с наступившим новым годом.
“Майонез! Горчица! Еще горчица!”, - машинально селектировал Ульянов.
Правды ради, следует признаться, что
во внутренней речи ученый был более раскован и точен, давая волю эмоциям.
“Горчица, блять!”, - звучало
приговором и отдавало знакомым лавровским про дебилов.
“Майонез, блять!”, - с гордостью в
духе “Есть и наши люди!” звучало в голове профессора.
Новый год отчего-то вселял надежды
на перемены к лучшему…
Сергей Александрович Русаков
27 декабря 2012 года
Борт самолета “Назрань -
Комментариев нет:
Отправить комментарий