В ночь на понедельник в городе Суздаль - 2

В ночь на понедельник в городе Суздаль

(научно-фантастический роман о паранормальном в работе контрразведки)

Глава 2-я, в которой главный герой проходит путь, подобный его случайному суздальскому знакомому, и появляется догадка о том, зачем же их свела судьба, а может, и не судьба, а...

Памятная мелодия напомнила Стругачёву его службу в Германии. Поначалу он был направлен туда, как в Западную группу войск, и в добрые советские времена это была бы особо ценная командировка, в ходе которой за пять лет можно было бы обзавестись хорошими вещами - сервизом “Мадонна” и гэдээровской мебелью. Однако на долю страны выпало испытание “перестройкой” и развалом как Советского Союза, так и всего социалистического лагеря. Западная Германия впитала в себя Восточную. Стругачёв приехал в Потсдам, пригород Берлина, на следующей неделе после падения Берлинской Стены.

Мохито разливалось своим ромовым ингредиентом по закоулкам души. Глаза Стругачёва пьяно увлажнились слезами. Было что вспомнить. Тем более, после такого странного разговора с официантом гостиничного ресторана отвлечься на ностальгическое было еще и приятно. Грустно и сладко одновременно. Это были времена молодости, силы, куража, дерзости. Военному контрразведчику эти качества еще как нужны в борьбе с противником.

В Германию он приехал уже капитаном. Закончил военное училище, отслужил два года в Советской Армии, прошел обучение на Новосибирских высших курсах военной контрразведки, вернулся в новом качестве в Молдавию, где служил по распределению после училища, откуда и был откомандирован в Западную группу войск.

Поначалу работа работа складывалась интересно и ярко. Вокруг мотострелкового полка Стендальской дивизии Магдебургской армии кишели туристы из Западной Германии, эмигранты и офицеры Миссии связи - кадровые военные разведчики США, Великобритании и Франции, которые любили пофотографировать учения, погрузку боевой техники на железнодорожной станции или движение танков на марше. К борьбе с так называемыми легальными разведчиками стран главного противника военных контрразведчиков подготовили хорошо - они же наследники СМЕРШа. Не сплоховал однажды и Стругачёв.

Сентябрьским теплым днем мотострелковый батальон загонял свои танки и боевые машины пехоты на железнодорожные платформы. Стругачёв притаился в зарослях кустарника, старательно вышипав листочки для обозрения через получившиеся окошки. Ну, как это делали смершевцы в легендарном романе Богомолова "В августе сорок четвертого". Стругачёва даже сравнивали с героем романа капитаном Алёхиным - тот внешним видом маскировал свою опасность. Через час сидения в засаде Стругачёву повезло. На каменный мостик через железнодорожную ветку к погрузочной рампе заехал черный джип, из которого вышли два английских офицера. Они принялись спокойно и деловито фотографировать военную технику, шутя и смеясь.

Стругачёв, а с ним два солдата, и у каждого из троих нарукавная повязка “Патруль”, двинулись к иностранным разведчикам. Козырнув, Стругачёв по-русски представился офицером комендатуры, потребовал прекратить фотосъемку и решительно заявил о необходимости составления протокола. Офицеры споро шмыгнули в джип и собирались уже удрать, но Стругачёв был готов к этому. По залихватскому разбойничьему его свисту из под моста с обоих концов на дорогу выбежали солдаты. На веревках они выволокли две доски с набитыми в них гвоздями остриями вверх. Доски закрыли выезд с моста. Стругачёв снова двинулся к нарушителям.

Оценив подкованность советского офицера, англичане рванули на джипе прямо по гвоздям. Зашипели сдувающиеся шины, но джип продолжил разгон. “Автоматическая подкачка шин!”, - догадался Стругачёв и стремглав бросился в лесополосу, свистнув на ходу еще двумя сигнальными посвистами. Взревел мотор боевой машины пехоты. Стругачёв взлетел на броню, нырнул в командирский люк, бросил в отсек фуражку, натянул танковый шлем и скомандовал: “Вперед!”.

Джип врезался в кукурузное поле и пропал бы из виду, но сверху башни Стругачёву было видно, куда направляется машина англичан. Скоро настигнув их, Стругачёв загнал джип на поляну рощицы, где разведчики оказались в ловушке. Стругачёв спрыгнул на землю, снова надел фуражку и направился к англичанам. Те закрыли дверцы и улыбались через стекла. Стругачёв был готов и к этому. По его команде два солдата выскочили из десантного отсека, сняли с брони скатанный тент, развернули его и… накрыли им джип. Англичане заглушили двигатель, а с ним и кондиционер. 

Сентябрьское солнце припекало еще довольно сильно, и англичанам становилось невмоготу от жары и духоты в салоне машины. Вот тент шевельнулся - открылась дверь джипа. Англичане стали выбираться из под тента на свежий воздух. Стругачёв приготовился к финальной части.

-              Господа! Я офицер комендатуры Стендальского гарнизона капитан Стругачёв! Вы нарушили правила пребывания на территории Германии офицеров миссии связи! Об этом будет составлен протокол, который советские военные власти передадут вашему командованию.

-              Капитан!, - вступил в переговоры английский офицер, видимо, старший. - Я майор Смит. Может, спустим этот инцидент на тормозах? Может, договоримся.

Стругачёв улыбнулся, почувствовал себя гаишником, которых ненавидел, как провокаторов взяток, несовместимых с советским образом власти. Он знал, как действовать - обучен!

-              Хорошо!, - гнул свою линию Стругачёв, - вы при мне засветите фотопленку, на которую снимали погрузку военного эшелона, и инцидент можно считать исчерпанным.

-              Но капитан! Мы не вели фотосъемку! Клянусь Мадонной!, - Смит почувствовал школу контрразведки СМЕРШ, но решил переиграть молодого чекиста. - Давайте просто разойдемся! У нас есть превосходный виски! “Давайте уипьем!”.

Англичанин продемонстрировал глубокое знание русской ментальности, если знает этот анекдот про англичан. Русским языком он владел без акцента. С виду же был чисто из под Рязани, откуда был родом Стругачёв. Он не поплыл, не поддался, и не таких видали - Стругачёв был на волне, в кураже. Потом он назовет такое свое состояние боевого задора “Встать на тропу!”.

-              Даже королева сейчас не поможет вам!, - улыбаясь парировал Стругачёв на английском, который учил по разговорнику для допроса военнопленных, но экзамена сдать не сумел.

Наверное, совершенно случайно Строгачёв воспроизвел оксфордский диалект, и Смит приуныл, заподозрив в советском начальнике патруля матерого, хоть и молодого “волкодава”, о которых в “Ми-6” ходили страшные легенды. Секрет Стругачёва был довольно прост - его первым начальником в особом отделе армии был фронтовик, заставший последний год в войны в СМЕРШе.

-              Хорошо-хорошо!, - Стругачёв уверенно вел свою партию. - Вы не фотографировали… Этот фотоаппарат мы просто нашли возле вашей машины.

Минутой раньше один из солдат, водитель “газика” особого отдела, пока англичане стояли вокруг дерзкого капитана с признаками профессионала, тихонько открыл дверь джипа и стащил “Кодак” англичан. Солдат протянул капитану фотоаппарат. Англичане приуныли. На пленке были их личные фотографии, ну, и конечно, воинский эшелон русских. Всё выглядело как в тех самых инструкциях, которые и пугали, и им не верили одновременно. Капитан был опасен.

-              Давайте разойдемся полюбовно!, - Стругачёв был “На тропе!”. - Мы нашли фотоаппарат. Дорогой, судя по всему. Мы вернем его вам… Если он ваш - вам же отчитываться! Напишите расписку, что мы вернули вам ваше имущество.

Смит купился или сделал вид. Он написал расписку о получении фотоаппарата из рук советского военного патруля. Дело сделано. Стругачёв запрыгнул на броню бээмпэ, отдал команду солдатам и покинул место победы, напевая популярную тогда песенку : “I just called to say I love you!”. Теперь расписку передадут через комендатуру в военную миссию связи Великобритании, и попавшихся на горячем разведчиков откомандируют из Германии в Туманный Альбион. Стругачёв ликовал.

За умелые действия при пресечении разведывательной деятельности сотрудников английской миссии связи капитана Стругачёва наградили ценным подарком - радиоприемником “Альпинист”. Он гордился собой - не подвел ветеранов СМЕРШа, не оплошал!

Позже, в Москве, он снова встретил Смита. Тот приехал с инспекцией по обычным вооружениям в столичную мотострелковую бригаду, где Стругачёв был заместителем начальника особого отдела. Удивило, что карьера Смита не пострадала от того давнего инцидента. В традициях отечественной госбезопасности такое означало бы удар по карьере. Однако Смит, узнав Стругачёва, искренне обнялся с ним, проявил участие и рассказал о своей судьбе после того инцидента.

-              Слушай, Смит! Как ты выкрутился после того случая? Ведь это провал!, - Стругачёв был растроган душевностью англичанина.

-              Эх! Борис! Это у вас меня ждал бы крах карьеры, и надо сказать, нам бы вашу жесткость, но…, - Смит заговорщицки подмигнул. - Ты сделал мне карьеру! Я, конечно, был откомандирован из Германии, но у нас так заведено… Тот, кто побывал в лапах КГБ и выжил, заслуживает самых высоких похвал! То, что ты сделал тогда с нами, стало легендой и пунктом инструкций. Спасибо, друг! Сейчас я полковник и военный атташе страны твоего главного противника!

В этот вечер они пили вдвоем, и ни один из них не потерял бдительности. Наутро каждый написал отчет о том, что удалось узнать в непосредственном контакте с представителем вражеской спецслужбы. Смит написал в конце отчета: “Похоже, опытные профессионалы советской военной контрразведки законсервированы и будут ждать своего часа.  С одним из них мне удалось поговорить, но, кажется, развитие контакта может оказаться для нас опасным. Противник силен, и мы не должны поддаться мнимой слабости их госбезопасности”. Стругачёв же загрустил от впечатлений противоположного ракурса. На его глазах рушилась система государственной безопасности. На память о сильных временах службы остался радиоприемник “Альпинист”.

Тем не менее, не этот эпизод, а нечто другое Стругачёв считал своей удачей в контрразведке. За усердие и старание Стругачёва перевели в центр. В Потсдам, в резиденцию военной контрразведки Западной группы войск. Поначалу Стругачёв посчитал этот перевод заслуженным повышением, но потом заметно приуныл. Теперь его задачи сводились к роли обычного участкового военного городка “№7”.

В Потсдаме на улице Ам Ноен Гартен, которая с юга смыкалась с парком Цицилиенхофф, берега которого омывались озером Хайлиген Зее. На южном берегу озера с выходом к воде размещались посольства стран “главного противника”, на северном берегу озера в бывших немецких домиках и в огромном четырехэтажном бывшем здании женской гимназии размещалось во времена ГДР Управление военной контрразведки КГБ СССР по Западной группе войск.  Своего рода штаб системы особых отделов в войсках, а где много штабников, еще больше тыловиков, которых еще герой гражданской войны Пашка Корчагин называл “тыловыми крысами”.

Стругачёву досталось курировать батальон охраны, комендантскую службу и гараж. Поначалу он расстроился, предполагая унылую рутину, однако, как известно, враг гораздо легче проникает к секретам именно “снизу”. Классический пример - агент “Цицерон”. Албанец Эльяс переехал из Приштины в Анкару, где тогда собрались посольства стран с обеих сторон участников Второй мировой войны. Попробовал заработки певца, водовоза, фотографа - не пошло, и Эльяс стал кавасом - прислугой одновременно и в немецком, и в английском посольстве.

Убираясь в кабинетах англичан, Эльяс заметил, что дипломаты небрежны и оставляют на столах документы. Албанец задумал коварный план. Он терпеливо ждал случая. Старый слуга английского посланника  заболел, и Эльяс попросил старика порекомендовать его англичанину. Так Эльяс стал камердинером английского посла, его домашним слугой.

Трудолюбивый посол часто брал документы домой - поработать. Он хранил их в шкатулке, которую иногда не закрывал. Пока посол плескался в ванной, Эльяс раскладывал документы на столе и фотографировал. Кому продать секреты - Германии или СССР? Повезло Германии. Немецкий резидент Людвиг Карл Мойзиш принял предложенные Эльясом фотопленки. Так появился немецкий агент “Цицерон”. Шеленберг и Кальтенбрунер посчитали это подарком судьбы.

За год до окончания войны Турция разорвала отношения с Германией и выслала из страны немецких дипломатов. “Цицерон” перестал быть агентом и потерял связь с немцами, которую ему пришлось восстановить уже гораздо позднее. Заработав шпионажем 300 тысяч фунтов стерлингов, Эльяс занялся бизнесом - торговал машинами, взялся за строительство горного отеля и… был пойман за руку. Деньги оказались фальшивыми. Вот так немцы! Бывший немецкий шпион потребовал настоящих денег, но получил ответ из МИД ФРГ: “Пусть долг вернет Адольф Гитлер!”. Такая вот история…

Вскоре Стругачёв убедился в верности своих предчувствий активности немецких и прочих разведок. Справедливости ради, стоит признать, что и наша разведка не дремала, и вот тут-то стали происходить события, в которые Стругачёв оказался вовлеченным.

Наши разведчики стали замечать, что… не замечают за собой слежки, когда выходят или выезжают “на работу”. Правила же таковы: вышел, обнаружил “хвост” оторвался и сделал работу - провел моментальную явку с агентом, поставил метку губной помадой на столбе, наклеил объявление, заложил или извлек тайник. Кто-то на свой страх и риск попробовал работать и был арестован немецкой контрразведкой.

Наши призадумались. Стали экспериментировать и поняли. На перекрестках и на улицах немцы установили видеокамеры и “вели” наших разведчиков прямо от выхода из нашей резиденции. Все это ставило под угрозу решение важных разведзадач, да и планы надо выполнять!

Решение было найдено необычное. Из Москвы, из ведомственного НИИ приехал особый специалист, подвизающийся в области паранормальных явлений - паратехнолог. Он был мастером “Отведения глаз”. Была испокон веков такая забава среди колдунов, да и не только. Даже в священном писании есть фрагмент “... и хотели схватить ... но прошел среди них…”. Наверное, ходить по воде и пропадать из виду - одного ряда умения. Москвич умел исчезать. Этому он приехал научить разведчиков разведотдела Управления КГБ по Западной группе войск.

Капитану Стругачёву было поручено заботиться о москвиче. При первой встрече тот действительно исчез прямо на глазах капитана. Он и не предполагал, что в скором времени научится этому сам, и новый навык однажды спасет его.

(Продолжение следует!)

Сергей Александрович Русаков

18 марта 2015 года.

Деревня Десна.