Чайный ларёк

(фантастический рассказ)

Уже в самом конце субботнего обхода местного рынка, Ложкин вышел из кишащего приезжими покупателями базарного омута через один из порталов и оказался в плотном кольце второго эшелона из газельных автофургонов и фанерных ларьков. Стремясь побыстрее вырваться на свободу, он побрел вдоль рядов внешнего оцепления, захватившего пешеходный бульвар. Ложкин искал глазами лавочку, чтобы посидеть и отдохнуть, успокоить разнывшийся позвоночник, однако и лавочки были оккупированы тюками и баулами бойцов рыночного фронта. Под прилавком одного из ларьков он заметил маленькую скамейку — видимо для сумок покупателей, и решился присесть на нее. Это был чайный ларек с пачками, пакетами, коробочками, баночками и кулечками самого разного чая. Ложкин уже, было, затянул приготовленную жалобную легенду, чтобы получить разрешение посидеть на скамейке, и даже открыл рот, но его, что называется, срубила на лету бойкая продавщица. 

• Чего желаете, молодой человек?, — живо откликнулась на появление нового покупателя бабенка в возрасте ягодки или, как сказал старшина из военного кинофильма, “Все при всем, однако, будет!”. 

Ложкина коробило это легкомысленное обращение “молодой человек”, которое ему, шестидесятилетнему, никак не подходило. Еще больше его, профессора столичной академии, раздражало, когда студенты обращались к нему по имени, закрепляя в обиходе заграничные манеры. Однако, словно заставляя хозяина забыть о гордыне, позвоночник выдал импульс боли, заставивший Ложкина застыть на мгновение. Наверное, именно из-за этого момента он забыл о легенде и просто ругнулся: 

• Да чтоб тебя… Да чтоб ты… Да чтоб тебе… Туды-т твою через коромысло!, — вспомнив любимое бабушкино ругательство, вполголоса пробормотал Ложкин. 

Видимо, торговка все же услышала слова покупателя, потому что в один момент переменилась в лице. Она выбежала из задней двери ларька, обежала вокруг и подхватила Ложкина под руку, а затем, поддерживая, повела его тем же кругом в ларек. Ложкин, было, обрадовался — женщина сжалилась над стариком, и сейчас ему будет предложено посидеть и отдохнуть в тесноте подсобки на какой-нибудь табуретке, а то и на ящике — и то сойдет! 

Однако зайдя с тыла ларька в фанерную дверку, Ложкин очутился… ни много, ни мало, буквально в логове бабы Яги со всеми знакомыми с детства по кинофильмам пучками сухой травы на веревочке под потолком, склянками и коробочками на кривоватых полках, а уж совсем добили ошеломленного гостя настоящая каменная печь, в очаге которой мерцали угольки, и огромный черный кот со светящимися зелеными глазами! 

• Заходи-заходи, добрый молодец!, — запричитала, захлопотала хозяйка, и только тут Ложкин заметил перемены в ней самой — это была все та же бабенка-ягодка, вот только в глазах ее светился не молодой задор, а глубина прожитых лет. 

“Ну, если так, то я в свои шестьдесят для нее точно “молодой человек”, - не ко времени подумал Ложкин. 

• Заходи! Садись на пенечек! В ногах правды нет!, — квохтала бабка-бабенка, и неведомым образом позади ног Ложкина оказался крепенький деревянный пенек, на который он и присел. — Сейчас-сейчас мы все обустроим-обстряпаем! Все в лучшем виде и в полном ажуре сделаем! 

Ложкин, хоть и бывалый, и даже повоевал немного, но все же растерялся и никак не мог прийти в себя. Что это случилось с вполне приличной женщиной-ягодкой-хозяйкой? Да и что за метаморфоза с самим чайным ларком, что его подсобка стала колдовским логовом с площадью, куда как большей, чем два на два и два в высоту фанерного ларька? 

Баба Яга, как окрестил ее для себя Ложкин, крутилась у очага печки, неоднозначно покручивая вполне спортивной задницей, рельефно обтянутой длиннополой юбкой, и кажется, в такт какой-то мелодии, которую она мурлыкала себе под нос. То одной, то другой рукой она снимала с веревочек и полок пучки трав и склянки. Воздух наполнился микстурно-пряными запахами, от чего у Ложкина даже закружилась голова. Он словно пребывал в каком-то трансе, ведь в таких случаях он обычно оперативно ориентировался, брал контроль над ситуациях и выходил победителем или, хотя бы, сухим из воды. На этот раз что-то было не так. 

• Ну вот! Готов чаёк! Пей на здоровье!, — и Баба Яга протянула Ложкину глиняную кружку с вьющимся над ней дымком. — Вот только сперва загадай желание!

• Какое такое желание? Что за желание?, — очнулся от транса Ложкин и невольно подался на своем пеньке назад, отстраняясь от перспективы пить неизвестно что из неизвестно чьих рук. 

• Не бойся, не бойся!, — решительно двинулась к Ложкину колдунья. — Не ты первый, не ты последний, а раз пришел по зову, то давай не тяни, пей и жди исполнения желания. 

• Ну, если... , — затянул, было, Ложкин, но потянулся к кружке, и чтобы его не поила из своих рук, хоть и привлекательная, но явно роковая женщина, взял кружку в свои руки и отхлебнул, обжигаясь, глоток. 

Вкус зелья напоминал сильно алкогольный напиток, крепостью аж семьдесят градусов, который выпускала закрытая лаборатория в Молдавии для моряков-подводников. “Как же я теперь, выпивши? Я ведь к внукам собираюсь? Даже младший почувствует неладное, а уж что старший подумает?”, — успели промелькнуть в голове Ложкина мысли, но они были прерваны возмущенным окриком Бабы Яги:

• Куда? Зачем выпил без желания? Надо было желание загадать?, — засуетилась она, отбирая из рук Ложкина кружку с остатками варева. — Что же теперь будет-то?

Однако Ложкин не слушал ее. Он расстроился, что выпил что-то явно алкогольное, хотя давно дал себе зарок и держался клятвы долгое время. Он побрел, как говорят, куда глаза глядят. Не обратив внимание на то, что снаружи чайный ларек снова стал миниатюрным. Не замечая, что слышит вокруг себя какие-то голоса. Не зная, что его Баба Яга достала из внутреннего кармана безрукавки мобильный телефон, потыкала пальчиком в экран и приложила его к уху с золотой серьгой. 

• Антон! Это Анжела!, — затараторила она в некотором возбуждении. — Все прошло, как по маслу! Клиент ничего не понял!, - Эту фразу из популярной советской кинокомедии Анжела любила добавлять для создания особой аллюзии между тем, как герою комедии нашпиговали загипсованную руку бриллиантами, и тем что делали они в своих уникальных спецоперациях. 

• Анжела! Ты когда-нибудь доиграешься!, — ответил на шутку строгостью ее собеседник, хотя, симпатизировал бабе-ягодке с ее природным шармом. — Доложи по форме о ходе операции и результатах!

• Шеф! Усе в порядке!, — не удержалась Анжела от продолжения цитирования легендарных моментов кинокомедии. — Получил! Сработало! Ушел, как говорится, просветленным. Теперь его жизнь переменится, а нашего полку прибыло! 

Заходя во двор квартала, где живут его дети и внуки, Ложкин обнаружил в себя явное облегчение и даже просветление в голове. Ему даже показалось, что в глотке того самого чая вовсе и не было алкоголя, а только показалось. Как бы то ни было, а в подъезд Ложкин вошел абсолютно трезвым. 

У двери квартиры он приостановился, замер и прислушался. Услышал детские голоса — внуки играют во что-то. Неожиданно и не к месту Ложкину вспомнилось его детство. Он был, наверное, классе в третьем. Среди многочисленных родственников, собравшихся и расплодившихся в маленьком райцентре под Рязанью, был у Ложкина младший четвероюродный братик Сережка. Он с рождения был глухонемым, но к своим шести годам хорошо понимал речь по губам, и с ним можно было разговаривать — он все понимал. Над Сережкой иногда подшучивали сверстники, когда звали его со спины, и он оборачивался на зов. Понятно, что слышать звучавшее из уст кого-то из сестер или братьев “Сережа!”, он не мог, но всегда оборачивался. Его звали шепотом, и он оборачивался все равно. Однажды юный Ложкин попросил Сережку помочь ему кое-что проверить — позвать самого Ложкина, когда тот не видит и не ждет. Сережка так и сделал. Маленький Ложкин действительно почувствовал зов брата и обернулся. Вот что вдруг вспомнилось пенсионеру Ложкину. Заодно он вспомнил, как прятался при игре в прятки, когда даже уже будучи на виду у водящего, оставался невидимым для него, чем вызывал смех уже найденных детей, которые Ложкина видели и не понимали, что происходит. Кажется, однажды ему это пригодилось, когда он лежал в маскхалате на виду группы боевиков со снайперской винтовкой в обнимку, а те ходили вблизи, разговаривали на своем языке и даже устроили небольшой привал совсем рядом с Ложкиным, но так и не увидели его, а потом ушли. 

Осторожно открыв дверь, Ложкин вошел в квартиру. В прихожей у самых дверей стоял его внук, словно почувствовал приход деда заранее. 

— Деда, а что ты принес?, — услышал Ложкин знакомую фразу от младшего внука, который в свои два года уже волне бойко говорил,  а затем попытался заглянуть в комнату, чтобы узнать, чем занят его старший внук. 

Анжела продолжила торговлю чаем. Она улыбалась. Ее поколачивало легкое возбуждение, что всегда бывало в случаях, подобным сегодняшнему, а сегодня им, кажется, успешно удалось активизировать еще одного зрелого индиго. Да. Было такое поветрие во времена рассасывающихся у зрителей перед телевизором шрамов и заряжающейся от телеэкрана воды. В прессе появились упоминания о детях “индиго”, которых подавали, как сверхлюдей с поразительными способностями. На самом же деле в это время подобные эксперименты действительно проводились в закрытых лабораториях. Среди людей не только в это время, но и во все времена человечества такие “индиго” появлялись на свет и удивляли всех тем, что они могут. Однако чаще их считали просто дурачками, что вполне объяснимо, если посмотреть на это с точки зрения, что обычные люди просто не были способны разглядеть и понять всей сути таких людей. 

Четвероюродный братишка Сережка и сам Ложкин были из таких вот необычных детишек. В трудные для страны времена она потеряла многое, в том числе, исследования детей индиго и лабораторию, но в новое время кто-то сумел к этому проекту вернуться, и вот в его сети попал Ложкин. Оказалось, что дети индиго теряют свои способности со временем, взрослея. Однако если применить нечто стимулирующее, что-то вроде катализатора, то способные детишки вырастают в самых настоящих гениев, если не сказать волшебников. Кому-то из выросших индиго удавалось сохранить некоторые необычные способности, и это предствляло научный интерес. Последователи первых исследователей, в число которых вошли Антон и Анжела, научились распознавать среди детей и взрослых черты индиго, благо к этому времени подоспели цифровые технологии. Тех, кого распознавали, старались активировать, а это оказалось не так-то просто. 

Если просто взять и применить положенную процедуру, то эффект мог оказаться не просто незначительным, но и противоположным. Индиго не должен знать о себе, кто он. Как потом предположили, осознание ими своего особого статуса приводило их в замешательство и запускало неясной природы механизм блокировки способностей. Именно это и происходило с детьми индиго, которых изучали в лаборатории, а потом стали показывать в телепередачах — они быстро утрачивали свои необычные способности. Тогда стали делать это незаметно для самих индиго. 

Всевозможными уловками и маскировками — от похищений как бы злодеями, до легендированного под медицинские процедуры процесса активации — удавалось добиться задуманного. Именно в такой замаскированный под чайный ларек пункт активации индиго попал Ложкин. Бутафорская торговка чаем, а на деле — сотрудница лаборатории Анжела проделала свою работу чисто. Теперь способности Ложкина активируются. 

Ложкин достал из кармана игрушечную машинку и вручил младшему внуку, а он их просто обожал. Затем Ложкин прошел в комнату к старшему внуку — он улыбался, завидев деда. Старший внук не говорил по врожденной причине, но понимал речь. Ложкин мечтал о том, чтобы научиться понимать внука, считая почему-то, что это возможно. 

• Иди ко мне!, - Ложкин усадил старшего внука на колени и прижал к себе. 

• Деда! А что ты мне принес?, - услышал Ложкин и посмотрел на младшего внука, но тот, как оказалось, ушел в другую комнату и там играл с подаренной машинкой. 

Это озадачило Ложкина. Он заглянул в глаза старшему внуку и снова услышал: 

• Деда! Ты принес моему братику машинку, а мне ты что принес?, — внук сидел на руках деда, молчал и улыбался, но снова послышалось, — Андрюша! Неси к нам сюда свою новую машинку!

Ложкин ничего не понимал. Он слышал своего старшего внука, но тот молчал, не шевелил губами и даже не открывал рта. 

• А что деда подарил тебе?, — послышался голос младшего внука, но и младший при этом не открывал рта. 

Совершенно растерянный Ложкин запустил руку в карман и достал оттуда желтый резиновый шарик с нарисованной улыбкой. 

• Смайлик!, - в один голос воскликнули обрадованные внуки, растянув молчаливые улыбки. 

Теперь улыбнулся и сам Ложкин. С ним произошло что-то такое, из-за чего он стал слышать внутренний голос людей. Он прислушался. В соседней комнате его жена, бабушка двух внуков, сердилась на Ложкина за то, что тот веселит детей перед дневным сном, и те будут плохо засыпать. Вот почему он вспомнил у дверей тот случай из детства. Неужели теперь он может слышать мысли людей? Что же теперь с этим делать?

Такая концентрация индиго в одной родовой ветке — большая редкость, а тут сразу дед и два его внука. В лаборатории изучения индиго давно наблюдали постепенное увеличение процента индиго среди населения планеты. 

• Дети! Ложимся спать!, - послышался с порога комнаты голос дочери Ложкина и матери мальчиков. 

Ложкин во все глаза смотрел на дочь. Дочь тоже не раскрывала рта, то есть, говорила с сыновьями мысленно, и ее мысли тоже были слышны Ложкину. 

• Папа! Ты здесь? Привет!, — поздоровалась дочь привычно голосом, чтобы отец ее услышал, на что Ложкин заулыбался. 

Не зная, как быть, что делать с таким даром, Ложкин решил пока не торопиться раскрываться перед близкими. На следующий день он вернулся на рынок, чтобы спросить у торговки чаем, что все это значит, а он смог сложить, как дважды два, что все это произошло с ним после того зелья, что он отхлебнул из кружки в подсобке чайного ларька, больше похожего на логово Бабы Яги или на… лабораторию. Ни ларька, ни торговки он не нашел, как ни искал. Ему лишь вспоминался вкус того самого волшебного чая, после которого с ним произошло такое волшебство. Он не знал, что чай этот лишь легкий транквилизатор для подавления контроля, а активация проводится путем электрической стимуляции малыми токами особой частоты, что и запускает некие механизмы в глубинах головного мозга. Для этого и был усажен Ложкин на пенек со встроенными в него электродами. 

Не зная, как распорядиться своим новым даром, Ложкин решил, что ему достаточно разговаривать в такой манере со своим старшим внуком. Скоро он перестал слышать в своей голове голоса людей, но с внуком продолжал общение. Младший внук рос, и они говорили с дедом обычным способом. Ложкин отключил активированные способности. Говорят, индиго дожившие до старости способны остановить свою жизнь, подумав, что уже пожили достаточно. Это  особенность людей индиго — они способны управлять собой в гораздо большей мере, чем обычные люди. Многие из индиго об этом не знают. Возможно, так и надо. Что поделаешь, люди становятся все более людьми, и путь этот непрост. 

Сергей Александрович Русаков. 

14 ноября 2021 года. 

Геленджик.