Хроники Хроначева (научно-фантастический рассказ)

Хроники Хроначева

научно-фантастический рассказ

Это вызвало в народе много разочарования. Как будто все только и собирались, что путешествовать в будущее, да еще таким, мягко говоря, недешевым способом.

Еще на заре космонавтики-астронавтики, когда из-за кризисов программы полетов в космос попали в бюджетную немилость, предпринимательская жилка, струной натянутая в каждом человеке, заставила пуститься во все тяжкие - в космический туризм. Миллиардеры-экстремалы, которые, как известно, с жиру бесятся, быстро поправили космическое положение дел, раскошеливаясь на кругленькие суммы.

Такие космические полеты, по сути, ничем не отличались от штатных полетов стратосферной боевой авиации - та же высота. Космические корабли, облетающие Землю, приходилось разворачивать иллюминаторами в открытый космос, чтобы на глаза туристам случайно не попался военный самолет.

Наслаждаясь видами немигающих звезд, известно, что мигать из заставляет атмосфера, богатые путешественники обогащались впечатлениями и гордостью, что смогли то, что не каждому по карману. Путевые заметки, фотографии и сэлфи на борту корабля заставили всех, включая простых людей, мечтать, что когда-нибудь…

В те времена необычную популярность приобрели весьма вольные, даже дремуче-невежественные трактовки Теории Относительности Энштейна. Дескать, если лететь в космическом корабле со скоростью света, то течение времени для всех внутри него замедляется. Так что, вернувшись из полета через год, можно было застать своего годовалого при отлете внука глубоким стариком.

Однако мечтали вовсе не о подобных шуточках над родственниками. Можно было увидеть далекое будущее своей страны и мира в целом. Такое будущее, до которого не дожить - лет на сто вперед, а то и больше. Население предалось мечтам. Писатели фантазировали без оглядки на научность и здравый смысл.

И вот научный прогресс, отсчитав предопределенные годы, наконец-то устроил достижение вожделенной цели. Первый космический корабль со скоростью, близкой к скорости света, стартовал с Земли. С экипажем искренне попрощались, не надеясь дожить до возвращения космонавтов через год их полета. Люди гадали, сколько лет пройдет за это время на Земле. Поговаривают, что в прогнозы ввязались букмекеры, но кто же будет ждать такие долгие годы своего выигрыша в споре?

Время шло. Через год корабль вернулся. Разочарованию людей не было предела. Шутка ли? Кто-то уже мечтал, что продаст все, чтобы отправить своих детей в светлое будущее через космос. Стихийно возникли новые религиозные течения, собирающие адептов вокруг мечты, до которой можно добраться за год космического полета со скоростью света. Программы политических партий спекулировали на эксплуатации лозунга: “Сделаем сегодня все, чтобы в будущем жизнь была прекрасна!”. Собственно, политики всегда это обещают. Да и религии тоже.

Были скептики, не рекомендовавшие отправлять детей во времена, могущие стать апокалиптическими. А вдруг вернувшиеся застанут на планете последствия ядерной зимы?... или новый всемирный потоп?

Мечты разбились, как дорогая хрустальная ваза о керамическую плитку кухонного пола - вдребезги! Люди потеряли надежду на путешествия во времени и вернулись к своим обыденным скучным делам. Старинные комедии “Иван Васильевич меняет профессию” и “Назад в будущее” так и остались комедиями.

А в это время один удивительный человек готовил миру подарок - настоящие путешествия во времени - и в прошлое, и в будущее…

• Привет, Андрей!, - встретил гостя в дверях дачной веранды пенсионер Хроначев.
• Здравствуйте, Сан Саныч!, - ответил на рукопожатие Андрей.
• Я вижу, тебя немного трясет? Боишься?, - заглянул в глаза молодому человеку старик, - Давай просто чаю попьем - торопиться-то некуда.

Хроначев опять сбился с мысли о том, в какой последовательности рассказать все ученику, чтобы и не упустить важного - это этого зависела его жизнь, и не напугать - ведь жизнь на кону. Вернее, не то, чтобы жизнь, а… жизнь на этой линии жизни. Хроначев решил не мучаться думами, а рассказать все так, как будет приходить в голову, и если Андрей откажется, то, может, оно и лучше.

• Значит так, Андрей!, - Хроначев был похож на школьного военрука, объясняющего школьнику азы топографии перед отправной в лес в поисках специально спрятанного там тайника. - Чтобы сделать первый переход во времени, нужно уснуть и...

Хроначев вспомнил, как это было с ним в первый раз. Как-то однажды на даче ближе к обеду, утомившись от огородных трудов, он налил себе рюмку барбарисовой наливки, выпил, закусил палым яблоком, лег на вернаде на диван и задремал под какой-то сериал в стареньком телевизоре. Обычное дело…

Хроначеву приснилось его детство. Маленький Сашенька, семи лет, дошкольник, с нетерпением дожидающийся окончания лета, когда он первого сентября пойдет в первый класс. Был август, полдень.

Сашин дед - Петр Иванович - мастерил что-то хозяйственное на верстаке под яблонями в саду. Внук, по обыкновению, наблюдал за работой деда. Дед же любил пофилософствовать в обществе первенца - смышленого мальца.

• Трудись, Сашок! Труд - это главное в жизни человека, - дед недавно вышел на пенсию и, похоже, тосковал по работе, стараясь занять себя чем-нибудь полезным. - Труд сделал из обезьяны человека!

Внук улыбнулся деду в ответ на избитую цитату классика и подумал, что деда лучше оставить с его упрощенным пониманием антропологии, но это была любимая тема, и Саша осторожно возразил:

• Вообще-то, не просто труд, а совместный труд, что потребовало кооперации и обмена информацией. Это привело к возникновению речи. Речь спровоцировала увеличение связей между нейронами… - тон внука был профессорским, и он завершил свою речь другой цитатой, - Вначале было слово!

Дед, положив рубанок на оструганную доску, ошалело посмотрел на внука, затем схватил мальчика в охапку и помчался в дом.

• Анна!, - с порога криком позвал он сноху - мать Саши. - Анна! Сашка бредит! Простудился, что ли?

В большую кухню вышла мама.

• Что случилось, - в ее голосе звучала материнская тревога.

Саша перекочевал на руки матери. Мама приложилась губами к его виску - померить температуру.

• Вроде, не горячий!, - мать поставила сына на пол, присела перед ним и внимательно осмотрела.
• Ты послушай, что он говорит! Бредит!, - волновался дед.

Саша догадался, что расстроил деда своим более глубоким пониманием феномена человека, и постарался сгладить напряженность.

• Мама! Я всего лишь сказал деду, что формированием личности люди обязаны речи, и что труд, а именно совместный труд, стал провоцирующим фактором, поскольку малый ледниковый период лишил плодоядных гоминидов привычного рациона питания, сделав плотоядными, что требовало коллективной охоты, а это, в свою очередь, и положило начало пресловутому хомо сапиенс…

Хроначев проснулся со странным ощущением - он только что видел сон и запомнил его в деталях. Даже запахи кухни. Мама была молодой и красивой - какой она и была в его детские года. Однако что-то было как-то не так…

Профессор Хроначев был не просто преподавателем вуза. Он был исследователем. В душе и в жизни. Вот и на этот раз Хроначев сделал усилие, вспоминая свой сон. Вот он - маленький Саша - стоит посреди кухни их большого деревенского дома. Обеденный стол. Газовая плита с чем-то кипящим на ней. Старый холодильник “Саратов”. Два окна с белыми занавесками… Радио! На стене возле двери черный коробок радиоточки… В его детстве радиотранслятор был белым. Окинув в своих впечатлениях о своем сне все предметы кухни, он сравнил это с воспоминаниями детства и нашел несколько явных отличий. Репродукция в рамке на стене - Шишкин, но не “Утро в сосновом бору”, а “Корабельная роща”. Огромная разница! А самое главное - на подоконнике окна возле холодильника стоит герань в горшке. В их доме никогда не было цветов на окнах. Ни одного!

Подивившись таким удивительным впечатлениям от обычного послеобеденного сна, Хроначев забыл обо всем об этом. Однако через пару недель он приехал к стареньким родителям в Рязань. За ужином все стали вспоминать детство Саши. Мама вдруг ни с того, ни с сего рассказала, что однажды, прямо перед школой Саша испугал всех домашних взрослыми рассуждениями о природе человека. Мама процитировала: “Малый ледниковый период лишил гоминидов привычного рациона питания…”. Все посмеялись в духе, что Саша уже тогда имел все задатки профессора, которым и стал. Самому Хроначеву стало не по себе, и это не было чувством “дежавю”.

• Мама! А помнишь, у нас на кухне была репродукция Шишкина?, - он замолчал, чтобы эксперимент был чистым.
• Конечно, помню!, - у мамы была отличная память и художественный вкус. - Утро в сосновом бору…

Вернувшись из Рязани, Хроначев первым делом улегся на диван и, настроившись, как это ему показалось, нужным образом, снова задремал. С одной единственной целью - увидеть на стене кухни репродукцию Шишкина.

Как ни странно, Хроначев в самом начале сна оказался посреди кухни. Было сумрачно. Он подвинул к стене табуретку и залез на нее - ведь ему только семь лет. Внимательно разглядев репродукцию вблизи он увидел… “Московский дворик” Поленова!...

Вот это да! Хроначева почему-то удивило именно это, а не то, что он второй раз попадает в один и тот же сон, что невозможно, и ученый мир стоит на этом. Выпрыгнув из сна на свой диван на веранде, Хроначев, не вставая, вновь отправился в детство.

Кухня. На окне... фиалки? На стене… Левитан!?

Дверь на кухню распахнулась. На пороге показался дед в майке и трусах.

• Ты чего не спишь в такую рань?, - щурясь впотьмах, спросил дед с упреком. - На дворе пять часов утра. Иди-ка спать, внучек!

Хроначев вернулся в свою кроватку, из которой за лето он явно вырос, уснул и… проснулся на веранде своей дачи. Было пять часов утра.

• Слушай дальше, Андрей!, - продолжил свой рассказ Хроначев. - Сначала я не задумывался, как это у меня получается, но потом стал искать этот… ключ, что ли?

Сначала Хроначеву казалось, что он просто дает себе установку попасть в прошлое, и попадает, туда, куда хотел, но стоило только подумать об этом, как он просто уснул, не побывав нигде. Тем не менее, Хроначев вспомнил. За мгновения до сна он попадал в какое-то подобие перехода между бодрствованием и сном. Изображение покрывалось маревом, как в жаркую погоду над асфальтовым шоссе, и если именно в этот момент вспомнить что-то из прошлого, какой-то случай, эпизод, то именно в это прошлое и попадешь. На время своего сна... на веранде.

Хроначев и в самом деле подумал, было, что веранда, вернее место перехода в прошлое, имеет ко всему этому какое-то отношение. Однако когда он однажды задремал в вагоне метро, с ним случился переход в прошлое. Менее далекое и более жестокое, чем дошкольное. На войну. Под грохот метропоезда он оказался на броне боевой машине пехоты и шел в колонне танков. Зима, горы, снег вперемешку с черным пластилином земли, летящей из под гусениц. И хотя такой эпизод в жизни Хроначева действительно был, он и на этот раз заметил отличия в деталях. Например, звезды на своих погонах. Их было не по одной на каждом, а по две - подполковник.

Именно это - разные детали в памяти о прошлом и действительности таких удивительных снов надоумили его поискать где-нибудь на просторах Интернета хоть что-нибудь близкое по сути. Крекьегор, Кастанеда и даже Зеланд - все они говорили о каком-то смещении, сдвиге, переходе между слоями. Зеланд, тот вообще говорил о множестве вариантов судьбы человека, между которыми он может скользить, как серфингист по волнам.

Размышляя о происходящем с ним, пытаясь проводить какие-то эксперименты, Хроначев выдвинул гипотезу. Возможно, он вовсе не перемещается во времени в свое прошлое - это было бы нарушением всех законов природы. Ведь и с теорией относительности Эйнштейна вышла такая же история - изменить мир невозможно, и теоретики лишь забавляются со своими принципами Гейзенберга, бозонами Хигса, большим взрывом и теорией струн. Другое дело - если одновременно существует множество вариантов жизни одного и того же человека, и он силой мысли, ну, или как-нибудь еще может перемещаться от одного варианта к другому. Причем его нет там, где его нет в настоящий момент, а есть лишь вероятность пребывания. Если же варианты смещены во времени, то можно попасть и в свое прошлое, и в свое будущее.

• Сан Саныч!, - Андрей выглядел придавленным информацией. - Я, кажется, начинаю понимать. Значит, и в будущее тоже можно так заглянуть?
• Я не пробовал, но думаю - можно!, - Хроначев уверенно кивнул головой. - Ты бы сходил пока в магазин, купил бы чего-нибудь к ужину - все равно дело-то у нас неспешное. Не отпущу я тебя во времени гулять, пока не убежусь, что ты сможешь.

Хроначев хотел сказать “... сможешь возвратиться”, но не стал пугать Андрея лишний раз. Отправляя ученика в магазин, Хроначев лукавил. Он хотел, пока Андрей будет вне дачи, испытать и перемещение на линию жизни, где он старше себя сегодняшнего.

Хроначев улегся на диван, дождался марева перед глазами и… Вот он в инвалидной коляске стоит на пешеходном переходе и ждет зеленого человечка на светофоре. Рядом с ним нетерпеливо приплясывает малыш лет четырех, стараясь вырвать ладошку из крепкой руки своей бабушки. Загорелся зеленый человечек. Люди двинулись через переход. Малыш вырвал свою ручку и помчался через дорогу.

• Сашенька! Стой!!!, - засеменила за внуком бабушка.

Хроначев увидел то, чего не видели ни бабушка, ни ее внук и никто другой из пешеходов. К пешеходному переходу мчался грузовик. Он не снижал скорости. Что-то случилось. Нужно действовать!

Хроначев крутанул руками колеса своей коляски и, обгоняя бабушку, догнал малыша. Подхватив его руками под мышки, Хроначев сильно бросил его вперед, от груди, как мяч в баскетболе. Бросил, улыбнулся и повернул голову направо. Тут в него и ударил грузовик. Завизжали тормоза, закричали люди. Грузовик с подмятой под колеса коляской проехал еще не менее двадцати метров…

Хроначев увидел себя со стороны. На этой линии жизни он уже довольно стар. Жаль, что не удалось ничего узнать о своем будущем и вообще о жизни в это время. Было любопытно.

Андрей застал Хроначева сидящим на диване со странной улыбкой на лице. Казалось, что он был не в себе или глубоко погружен в себя.

Его спасло то, что сразу в момент своей гибели под колесами грузовика, вернее, за мгновение до этого он успел вызвать то самое марево перехода между линиями жизни и оказался в своем детстве - в одном из вариантов своей жизни. А уже оттуда поспешил вернутся на веранду, потому что если Андрей увидит его спящим, он может испугаться. Хроначев так и не исполнил задуманного - поставить видеокамеру, чтобы посмотреть на себя во время такого сна.

Хроначев и Андрей ели незамысловато сваренные пельмени “Останкинские” из традиционной бумажной коробки. Андрей о чем-то возбужденно болтал - наверное, все-таки боялся первого путешествия во времени. А Хроначев сидел и думал: если бы он не успел переместиться из под колес грузовика на другую линию жизни, то остался бы он жить здесь, в этом мире, на веранде своей дачи?

Вопросов о путешествии во времени у него оставалось еще много. Значит, ни он, ни, тем более, Андрей, пока не готовы перемещаться между разными линиями жизни. Хроначев прямо сказал об этом своему ученику, и у того, как показалось, отлегло на сердце, хотя Андрей и выказал огорчение.

А через месяц Хроначев был сбит машиной на пешеходном переходе, спасая какого-то малыша из под колес автомобиля шального водителя. С тех пор он перемещался на инвалидной коляске. Это, конечно, добавило забот, но Хроначев не перестал бывать в городе и любил кататься по тротуарам, покручивая колеса коляски руками. Он часто бывал в городе и однажды спас другого малыша. В последний для себя раз.

Сергей Александрович Русаков.

6 сентября 2015 года. 

Рязань.