"Автомойка +" - 7

“Автомойка +”

(фантастический роман)

Глава 7-я, в которой гипноз иссяк, и девушки не забыли красавца, умершего накануне, а его воскресение вызвало обморок, история же этого парня заслуживает комплиментов английской разведке

Интуиция - особый феномен. Психологи… Эти склонные придавать своим фантазиям статус научных истин чудаки, считают интуицию чем-то сверхъестественным. На деле же, человек, наоборот, утратил многое из вполне обычного инструмента животных. Забавны заявления психологов в духе: “Первое впечатление о человеке дает за несколько секунд девяносто процентов информации о нем!”. Конечно же, глупость!

Безусловные и условные рефлексы срабатывают на еле уловимые сигналы и неявную логику, но лишь в одном. Стремление к выживанию поддерживаемое инстинктом самосохранения, делает приоритетным своевременное обнаружение угроз существованию. Не за несколько секунд, а за доли секунды животное, как и человек оценивает опасность другого человека, животного, ситуации. Вот на чем основана настоящая интуиция.

Человек обнаруживает неуловимую опасность и готовится отреагировать на нее. Надпочечники впрыскивают в кровь адреналины, ускоряющие работу мышц - это нужно для контратаки или бегства. Оттуда же в кровь впрыскивается кортизол, открывающий доступ к запасам энергии. Человек чувствует тревогу, настораживается. Внимание обостряется. Сердцебиение учащается. Наступает готовность действовать.

“Опасность!”, - сработала интуиция буфетчика Саныча, когда он увидел у ворот автомойки машину погибшего клиента. Без размышлений среагировал. Рывком поднял жалюзи ворот и вошел в бокс. По автоматической привычке зажмурил глаза и открыл их секундой позже, избежав ослепления из-за резкого перехода от света к темноте, и потому сразу увидел.

Спиной к вошедшему Санычу стоял мужчина. Темные брюки, белая рубашка. На руках у него - Вера. Обмягшая. Мертвая или без сознания. Перед мужчиной лицом к ним и Санычу - Люба. Лицо испуганное и сострадательное.

Мужчина полуобернулся на шум. Саныч его и так бы узнал. Это был тот самый клиент, умерший накануне от отравления, но … живой. “Близнец? Двойник? Грим?”, - привычно быстро скакал мыслями Саныч. Люба выразительно делала Санычу какие-то знаки глазами. Значит, Люба узнала покойника. Картинка складывалась.

Вера увидела и узнала клиента автомойки, которому днями назад не успела отдаться, потому что тот умер, надев презерватив. Саныч решил, что в смазке был яд мгновенного действия, типа бромциана. Вера упала в обморок, увидев ожившего мертвеца. Люба тоже его узнала. Гипнотическое внушение, которое Саныч применил к девушкам, имело лишь временный эффект.

-        Так-так-так!, - вступил в игру Саныч. - Что же это случилось? Бедная Вера! Что с ней?

Саныч еле заметно покачал головой, давая Любе сигнал помолчать. Та в ответ еле заметно кивнула, понимая Саныча. Толковая девчонка! Саныч снова, не к месту, вспомнил своих девчонок в резидентуре. Клиент повернулся к Санычу с Верой на руках.

-      Не знаю, что случилось!, - с растерянным видом ответил клиент. - Я вошел в бокс как раз, когда девушка стала падать. Я успел ее подхватить, чтобы она не ударилась об пол.

Саныч одобрительно кивнул, подошел ближе, приобнял лежащую на руках клиента Веру и приложил ухо к ее груди, чтобы послушать биение ее сердца. Вера дышала, и Саныч успокоился. Кроме прочего ему требовалось принюхаться - нет ли запаха какой-либо посторонней химии. Все-таки, началось все с отравления боевым ядом, применяемым лишь в спецоперациях разведок. Клиента он тоже узнал по запаху, который запомнил с момента, когда осматривал его тело. Одеколон, пот и какие-то другие нотки складывались в что-то вроде одорического портрета. Саныч освоил этот навык на прежней работе.

-     Как же так? Как же так?, - запричитал Саныч. - Приехали к нам в первый раз, и вдруг такое! Не сердитесь на бедную девушку! Она просто переутомилась! А может, у нее это… Критические дни! Давайте-ка ее мне! Я отнесу ее в конторку и уложу на топчан. А может, вы поможете старику отнести девушку?

-    Конечно!, - согласился клиент и повернулся с Верой к конторке, а Саныч притворно засуетился.

-   Любочка! Покажи гостю дорогу! Помоги ему! Давайте, я загоню вашу машину в бокс! Ключи в замке зажигания?, - Саныч поднес к своим глазам указательный палец и направил его затем на клиента, подавая Любе сигнал смотреть за клиентом.

В этой марке автомобиля нет замка зажигания, ключ не предусмотрен. Двигатель заводится нажатием на кнопку. Электронный брелок, без которого не завести машину, наверное в кармане клиента, а расстояние небольшое - можно завести двигатель. Саныч поднял жалюзи ворот, вышел к автомобилю, осторожно, даже почтительно открыл водительскую дверь, картинно отряхнул ладонями штаны на заднице и сел за руль.

Бегло осмотрел салон, увидел на пассажирском сиденье мобильный телефон клиента - “Айфон”, конечно. Завел двигатель и медленно покатил машину в бокс. Правой рукой, не глядя, Саныч взял айфон и сунул себе в карман. Загнав машину в бокс, он забежал в конторку. Вера еще не пришла в себя.

-   Я сбегаю в буфет за аптечкой! Побудьте с Верой!, - адресовал Саныч одновременно и клиенту, и Любе, покачал перед своим ртом ладонью, давая понять Любе, чтобы та разговорила клиента.

Саныч отметил в очередной раз, насколько же толкова Люба. Совсем, как его девчонки, с которыми он работал. “Что-то меня сегодня тянет на воспоминания!”, - сделал себе замечание Саныч.

-         Какой же вы добрый человек!, - заворковала Люба. - Если бы не вы, бедная Верочка ударилась бы головой!

Саныч побежал в буфет. “Не забыть про аптечку!”, - сделал зарубку в памяти, а сам подключил к чужому айфону шнур, пощелкал пальцами по клавиатуре кассового аппарата и удовлетворенно кивнул головой. Данные из телефона перекачивались в облачное хранилище. Нетерпеливо дождавшись завершения процесса, Саныч достал из стола автоаптечку, выбежал из буфета в бокс, открыл пассажирскую дверь, вернул на сиденье айфон, захлопнул дверь и поспешил в конторку.

-    Вы, мил человек, телефончик свой оставили в машине. Забрали бы! Все-таки, дорогущая вещь!, - выпалил Саныч.

Клиент кивнул, вышел из конторки, сходил к своему автомобилю и вернулся с айфоном в руке. За это время Саныч успел привести Веру в чувство, надавив ей пальцами на точки под мочками ее ушей, и лишь та пришла в себя, затараторил полушепотом прямо ей в ухо:

-    Вера-Вера-Вера! Это не тот! Это другой! Может, брат-близнец, а может, двойник или просто похож! Сейчас ты встанешь. Я отведу тебя к твоей машине. Ты посидишь немного, а потом поезжай домой. Мы тут с Любой справимся. Люба! Машину клиента помыть! Обрати внимание на все необычное! Запомнишь!

В этот момент в конторку вернулся клиент.

-   Вот и славно! Верочка пришла в себя. Отправлю-ка я ее домой, а ты, Любочка, отведи дорогого гостя в буфет и начинай мыть машину. Я быстро! Угощу вас кофе и домашней выпечкой!

Саныч отвел Веру в ее машину.

-       Домой-домой, голубушка! Выпей коньячку! Поспи! Никому не звони! Ни с кем не разговаривай! Ничего не рассказывай!

Вера снимала квартиру, жила одна, и Саныч отчасти был спокоен. Усаживая Веру на водительское сиденье, он заметил на комбинезоне, сбоку, в районе таза красное пятнышко.

-     Это твоя кровь?, - и Саныч прикоснулся пальцем к пятну, потом обнюхал палец. - Ты не течешь?

Вера отрицательно покрутила головой. Возможно, это кровь клиента. Он ранен? Саныч опустил голову и обнюхал Веру, но и на это она, будучи в шоке, не отреагировала смущением и возмущением. Сегодня Саныч, разрешивший себе воспоминания, словно как прежде просто и решительно обращался с подопечными девушками в своей резидентуре. Он закрыл дверь машины и кивнул: “Поезжай!”.

Когда Саныч вошел в буфет, клиент стоял у прилавка, рассматривая выпечку. Выглядели кулинарные изделия действительно свежими и аппетитными, как выглядит настоящий “handmade”. Усадив клиента за стол, Саныч стал варить кофе в турке. Гость же продолжил осмотр буфета, и делал это профессионально. Точно также, как недавний другой гость - сотрудник спецслужбы, чекист. Саныч обратил на это внимание, вплетая свои наблюдения в общую картину, складываемую о странном клиенте.

-   Как же вас звать-величать, господин хороший? Кого нам благодарить в молитвах за спасенную девушку?, - осторожно и витиевато наступал Саныч. - Какие добрые ветры занесли к нам в нужный час благородного спасителя?

-    Мое имя - Ричард Джонсон. Я приехал из Соединенного Королевства, - ответил клиент совершенно без иностранного акцента.

Саныч захлопал ресницами, изображая удивление и непонимание:

-        Это ж… Англия, что ли?

Клиент утвердительно кивнул. Саныч кивнул в ответ и, безбожно, коверкая слова, почти по слогам произнес:

-        Гуд морнинг! Хау ду ю ду!

Англичанин заулыбался.

-        Perfectly! And how are you doing?, - Ричард продемонстрировал узнаваемый лондонский диалект.

-  Очень приятно! Очень приятно!, - почтительно и намеренно невпопад ответил Саныч. - Как же вас занесло к нам?

Вопрос был с подвохом: “Занесло в Россию или занесло на автомойку?”. Гость, похоже, задумался о том, на какой из смыслов вопроса отвечать. Ричарда Джонсона занесла в Россию спецоперация, в которой ему, кадровому сотруднику разведки МЕ-6, отведена особая роль. На автомойку Ричарда занесла задача выяснения цепочки событий с ним самим. Все дело в том, что…

Ричард приходил в себя болезненно. Шутка ли - возвращаться к жизни? Почти двенадцать часов он пролежал на холодном бетоне без движения. Голый. Вечер, ночь и утро. Температура тела понизилась до восемнадцати градусов. Почти незаметное биение сердца. Нитевидный пульс. Внешне он действительно выглядел мертвым. Так должно быть. Так действует препарат, весьма достоверно имитирующий смерть.

Ричард проходил однажды такое испытание, на случай, если придется применить. Он выпил капсулу и уснул на медицинской кровати в медлаборатории центра спецподготовки. Опутанный датчиками и проводами. Врачи убедились, что мнимая смерть - псевдоцид - выглядит натурально. Ричарда оставили лежать практически мертвым.

Первое, что почувствовал Ричард, возвращаясь к жизни, была боль. Боль во всем теле. Тупая. Одновременно в каждой клетке организма. Боль нарастала и становилась невыносимой, но Ричард не мог закричать. Даже приоткрыть рот или глаза не смог бы. Способность хоть как-то двигаться появилась почти через час. Ричард с трудом открыл глаза, спустя мучительно долгое время смог пошевелить пальцами рук, еще через время - пальцами ног.

На этот раз вместо ожидаемой боли Ричард чувствовал холод. Невыносимый холод. Невыносимый, как боль. Знал, что не сможет ничего сделать еще час или больше. В лабораторной смерти он был под одеялом. Здесь - нет. Через закрытые веки Ричард видел свет. Значит, не ночь. Хотя, это может быть свет от ламп в помещении. Ричард стал прислушиваться к звукам, чтобы хоть как-то сориентироваться и отвлечься от боли холода.

Определенно вокруг открытое пространство. Вот где-то высоко, но не над ним, а в стороне - шум летящего самолета. Вот узнаваемый шум большого города, но не вокруг, а вдалеке. Вот писк. Писк какого-то животного, и тут же боль. Острая. Как если бы ужалила пчела.

Превозмогая себя, Ричард приоткрыл глаза. Почти разрывая мышцы, склонил голову к груди. Он лежит на спине. Над ним чистое небо. Вокруг бетонные стены. Он полностью голый. Между раздвинутых ног, возле паха, какое-то движение. Прямо по гениталиям взобралась на его живот крыса. Ричарда накрыла волна ужаса. Какого-то детского. Он не сможет согнать крысу с себя. Он не может пошевелиться. В голову не пришло ничего, кроме как начать дышать глубже, сильно, с шумом, чтобы дать понять крысе, что он живой и опасен для нее.

Крыса услышала. Задрала мордочку и двинулась по груди Ричарда к его голове. Словно на шум его дыхания. Ричард перестал дышать. Крыса остановилась, глядя прямо в глаза Ричарду. Она знала, что он жив. Прикидывала, насколько он опасен. Ричард попытался почувствовать свои руки. Правой руки он не видит. Кажется, она закинута за голову.

Напрягая волю, Ричард стал пытаться поднять руку. Удалось! В момент, когда рука была над головой, крыса стала пятиться назад. Ричард толкнул руку вперед, вдоль тела, чтобы падающая рука ударила по крысе. Рука упала плетью, промазав по крысе, бросившейся прочь, но больно ударила кистью по гениталиям. Ричард вскрикнул. К нему возвращался голос. Он потянул руку на себя. Увидел, что пальцы в крови. Напрягая мышцы, с криком, он поднял торс и сел. Увидел, что из маленькой ранки стекает кровь. Крыса прокусила пенис. Укусила прямо в головку!

Стивен почти не чувствовал боли, но ситуация была опасной. Крови вытекло много, и если ее не остановить, он умрет от потери крови. По-настоящему. В препарате есть вещество, разжижающее кровь и снижающее ее сворачиваемость. Непослушными пальцами он обхватил пенис и сдавил, перекрывая поток крови.

Через полчаса Ричард уже мог двигаться. Он встал и, пошатываясь, направился к своей машине. Она была здесь же. Йодом из автоаптечки Ричард полил рану и перевязал пенис бинтом. Одежда лежала на полу под задними сиденьями. Ричард оделся. Нашел телефон. Он погас из-за разряженного аккумулятора. Ричард поставил его на зарядку, подключив к гнезду прикуривателя, но включать пока не стал.

Ричард обошел развалины и не нашел ничего особого. Заброшенная полуобвалившаяся постройка. Решившись, он сел за руль, завел машину и выехал. Проехал по пустырю до асфальтовой дороги. Направился в сторону высотных зданий города на горизонте. Справа у дороги павильон с тремя воротами и надписью, установленной на крыше - “Автомойка +”. Подумал, что надо бы заехать, чтобы осторожно узнать у персонала, не был ли он здесь накануне.

У препарата есть еще один побочный эффект, хотя это задумывалось намеренно. Из памяти напрочь стирается временной промежуток примерно суточной длины в прошлое от момента пробуждения сознания после мнимой смерти. Ричард очнулся утром. Значит, то, как он умер, ему не вспомнить. Однако он помнил все, что этому предшествовало.

По замыслу, он должен был очнуться в медпункте посольства. Значит, его “труп” не был передан английским дипломатам местной полицией. Скорее всего, полиции в этой истории не было. Они бы не решились вольно поступать с телом подданного Великобритании. Почему Ричард очнулся на пустыре в развалинах на полу, голый? Где он, собственно, “умер”? Сам заехал на пустырь или кто-то завез его? Вопросов много. Ответы на них необходимы. Конечно, лучшим решением было бы спросить у своих, но не зная собственной суточной истории, лучше не торопиться выходить на контакт с резидентом. В конце концов, мнимая смерть Ричарда Джонсона задумывалась именно для того, чтобы отвести внимание русской контрразведки и вывести Ричарда из разработки с переправкой на родину. Что делать ему сейчас, когда явно что-то пошло не так?

Единственное, что могло бы хоть как-то пролить свет на произошедшее в течение суток, так это попробовать расспросить работающих на автомойке, которую он только что проехал. Ричард остановил машину, развернулся и заехал на автомойку. По реакции девушки-автомойщицы он предположил, что та узнала его и оттого упала в обморок. Значит Ричард был здесь в эти сутки. Значит автомойкой нужно заняться. Пожалуй, начать стоит с болтливого, услужливого, туповатого старика, который сдуру отправил девушку домой. Ричард посчитал, что справится с буфетчиком.

Полковник в отставке Егоров, легализованный под фамилией Панкратов разведчик-нелегал, вовсе не собирался быть втянутым в противостояние разведок. Судьба вверенных ему, как он сам считал, девушек была важнее. Вот так когда-то он руководил нелегальной резидентурой из семи американок. Настоящих матахари. По крайней мере, методы использовались те же...

Сергей Александрович Русаков.

24 июня 2018 года.

Вагон метро.